Несмотря на теплую погоду, пляж пустовал. Ветер вынудил уйти даже двух рыбаков, самоотверженно сражавшихся с происками стихии.
Георгий Павлович, наломав сухого камыша и наносив сучьев, развел в лунке, заботливо вырытой рыболовами, мини-костерок, на котором искусно разогрел прихваченный из города люля-кебаб.
Импровизированный пикничок катился к своему логическому завершению, когда Георгий Павлович предложил:
— Елена, выпьем на брудершафт!
— Даже если бы я согласилась, как это осуществить, если у нас одна рюмка?
— Очень просто, — Георгий Павлович пристально посмотрел в глаза Елене. — Ты пьешь из рюмки, а я …из твоих уст.
— Разрешите мне подтвердить, что я без всяких натяжек была хорошей студенткой. Правда, за чистоту произношения уже не ручаюсь, но смысл, надеюсь, прекрасно поймешь без перевода:
— Qui in scientias, et defecerit in moribus, plus quam defecerit tempus. [4] Кто успевает в науках, но отстает в нравах, тот больше отстает, нежели успевает (лат.).
— Но ты забываешь, что doctoribus atgue postis cmaia lisent. [5] Ученым и поэтам все дозволено (лат.).
— Не стану спорить, может, и дозволено. Но не в данной точке пространства. Не в это время. И не со мной.
— Откровенность за откровенность, — язык Георгия Павловича, если и не заплетался, однако чувствовалось: устойчивость свою подрастерял, — Считаешь, я стремлюсь к тому, чтобы сделать тебя своей любовницей? Отнюдь. Врать не стану, мне приятно скоротать время в твоей компании. Пошутить, пожуировать, балансируя на грани допустимого. Но не больше…
Если обещаешь, что не обидишься, объясню почему. Нет? Ну, хорошо, тогда слушай.
Я женат. Супругу, да будет тебе известно, ценю. А, значит, не хочу лишний раз причинять ей боль. Но все же остаюсь …мужчиной. Следовательно, не прочь провести ночь в чужой постели. Как совместить эти два взаимоисключающих желания? Здесь выручить может только гибкость ума, нестандартное мышление.
Итак, моя избранница обязательно, прости, должна быть замужем. Почему? Во-первых, есть немалая гарантия, что не подхватишь какую-нибудь заразу. Во-вторых, мужняя жена никогда не станет на тебя жаловаться. В-третьих, ни за что не позвонит законной супруге, дабы наговорить ей гадостей — сама благоверного боится. В-четвертых, по той же причине не станет афишировать «левую» связь. И, в-пятых, не будет настаивать на бесконечных свиданиях — являться на них для дамы проблема посложнее, чем для мужчины. Скорее, от слишком частых встреч она будет отговаривать тебя.
Плюс к этому моя любовница должна любить …мужа. Да-да, я не оговорился: именно супруга. Какое удовольствие от того, что едва ты поманил женщину пальцем, она тут же, извини за голый натурализм, расставила ноги? Я же испытаю удовольствие лишь тогда, когда, добьюсь расположения, склонив к измене любимому мужу. Причем вершины наслаждения достигну в том случае, когда буду знать: именно со мной дама наставляет рога любимому впервые. Этакой, знаешь ли, суррогат девственности.
Так что, как видишь, ни малейшей тебе угрозы с моей стороны.
— А вы, Георгий Павлович, оказывается, сексуальный эстет! Вот не ожидала. Мне глубоко жаль тех несчастных, которые пострадали из-за вас. Воистину, женщина хочет быть обманутой…
Не дав новосибирцу опомниться, Елена вскочила на велосипед, не забыв прихватить свою сумку, и укатила прочь.
«Боже, ну что за мир! — думала она, с остервенением крутя педали. — Сплошной эгоизм. Самодовольный индюк — вот он кто, этот ученый импортно-экспортного уклона. Видите ли, подавай ему утонченные удовольствия! Как будто женщина — не живое существо с легкоранимыми душой и сердцем, а, в лучшем, заметьте, случае, биологический автомат для удовлетворения сексуальных потребностей сильного пола. Пожалуй, это о таких, как Георгий Павлович говорят: мед на языке, молоко на словах, желчь на сердце, обман — на деле».
Даже время — этот злодей, беззастенчиво ворующий у людей самое дорогое — минуты, часы и годы жизни — не так страшен, как сластолюбцы. Они лишают прекрасную половину человечества главного — веры.
Быстро темнело. Когда Елена подъехала к родной многоэтажке, уличные фонари уже зажгли свои огни.
Спустя полчаса. Номер гостиницы «Днепр».
Сибиряк, растянувшись на необъятных размеров кровати, тихонько потягивал пиво и предавался воспоминаниям. Нет, не свежим: пикировка на берегу озера его в самом деле нисколько не расстроила. Он в который раз переживал поездку из Владивостока (именно через него возвращался из Пхеньяна) в Киев. Что за необыкновенная соседка — не чета Елене! — подсела к нему в Иркутске!
Читать дальше