Гэлен Фоули - Дерзкая разбойница

— Я сама о себе позабочусь! Присмотри лучше за братьями.

Матео колебался. Солдаты приближались.

— Уходим! — крикнула она, ударив пленника ногой в широкую грудь. Он с проклятиями отступил на шаг.

Увидев это, Матео направил своего пони к Джанни, чтобы посадить его к себе в седло.

Когда Матео отъехал, пленник снова попытался стащить Дэни с седла. Она вцепилась в гриву, чтобы удержаться, но мужчина был намного сильнее ее, и она чувствовала, что не сможет долго сопротивляться.

Сильным рывком он выдернул ее из седла. Освободившись от седока, лошадь, громко заржав, ускакала в лес.

Дэни вскрикнула в бессильной ярости, обнаружив, что стоит на дороге в крепких объятиях своего пленника. Он был высоким и широкоплечим. Вблизи он оказался гораздо выше, чем это показалось ей с высоты лошадиного крупа. Его косичка растрепалась; он был свиреп и огромен и походил на какого-то первобытного дикаря, несмотря на свой элегантный фрак.

— Ах ты, маленькое дерьмо! — выпалил он прямо ей в лицо.

— Отпусти меня! — вскричала Дэни, пытаясь вырваться. — Будь ты проклят!

— Попался? — Он встряхнул ее. — Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?

Рванувшись, Дэни наотмашь ударила его по лицу, и он ослабил хватку. Она вырвалась из его рук и помчалась к насыпи. Он от нее не отставал.

Ее сердце бешено стучало в груди, когда она продиралась сквозь кустарник, росший вдоль дороги. Она увидела, как Матео подхватил на скаку Джанни и понесся во весь опор в сторону дома.

И в этот момент бывший пленник схватил ее за талию и повалил на землю, сжав ей горло согнутой в локте рукой.

«Ненавижу мужчин!» — в ярости подумала она и закрыла глаза, чтобы не видеть лица этого негодяя.

— Лежи спокойно! — рявкнул он, навалившись на нее всем телом, которое жгло ее, словно раскаленный утюг.

Отдышавшись, Дэни начала бешено вырываться, осыпая его проклятиями.

— Отпусти меня, подонок!

— Успокойся! Ты попался, черт побери! Сдавайся! Рэйф, уклоняясь от ударов мальчишки, ликовал — наконец-то он поймал этого дерзкого разбойника! Молодой, а уже такой ловкий. Юноша продолжал сопротивляться.

— Успокойся, — снова прошипел Рейф.

— Иди к черту! — В голосе юноши слышался страх. Рэйф крепче прижал бандита к земле.

— Лежи тихо! — Он бросил через плечо взгляд на дорогу и увидел приближающихся к нему солдат. — Сюда! — крикнул Рейф. — Я ведь обещал, что тебя повесят, — ухмыльнулся он.

— Нет, вы говорили, что меня утопят или четвертуют…

— Ради Бога, утихомирься, — приказал Рэйф, перехватив сжатую в кулак руку.

Внезапно мальчик затих и изумленно уставился на его перстень-печатку.

— Вы… — охрипшим голосом произнес он.

— Да, разбойник. Наконец-то догадался, кто я такой?

Светлые глаза под маской смотрели на него с ужасом. Рэйф самодовольно рассмеялся, но внезапно замолчал. Он уловил слабый запах, и инстинкт подсказал ему, что здесь что-то не так.

— Как твое имя, мерзкий мальчишка? — потребовал он ответа, пытаясь стянуть черную маску с лица разбойника.

Внезапно произошло неожиданное. Вообще-то Рэйфу следовало это предвидеть. Грязный, окровавленный маленький дикарь ударил его коленом в пах, в то место, которым короли дорожат больше всего на свете. Принц задохнулся от боли и ослабил хватку. Мальчик толкнул его в плечо, перекатился на бок и, вскочив на ноги, скрылся из виду.

Корчась от боли, Рэйф приказал охране отправиться на поиски дерзкого мальчишки.

Но мальчика уже и след простыл.

Дэни, слыша за спиной крики погони, мчалась по лесу, по узкой оленьей тропе, продиралась сквозь заросли вереска, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветви, спотыкаясь о поваленные бревна, и сердце ее трепетало от ужаса. Стук лошадиных подков на дороге отдавался громом в ее ушах.

Сквозь деревья она видела солдат, бегущих за ней.

«Только бы успеть», — думала она, углубляясь в лес, и вдруг обнаружила, что солдаты изменили направление и погнались за Матео и его братьями.

Она увидела свою лошадь пасущейся в пшеничном поле недалеко от дома. С бешено бьющимся от страха сердцем, она дрожащими руками схватила ее за уздечку, вскочила в седло и быстрым галопом поскакала к заржавевшим воротам и далее по пыльной подъездной дороге, по обеим сторонам которой росли высокие тополя.

За конюшней у нее было припасено полбадьи воды, чтобы смыть сажу со шкуры ее коня. Ни Матео, ни его братьев в доме не оказалось.

«Господи, — взмолилась она, — спаси их! Может, они и не так хороши, но они все, что у меня есть».