Дебора Мартин - Любовь срывает маски

— Все это полная чушь! — громко возмутился сэр Питни.

Однако Карл не обратил никакого внимания на его реплику.

— Продолжайте, Фолкхэм, — кивнул он Гаретту.

— И все же меня, как и всех остальных, приводил в смущение этот факт, — вновь заговорил Гаретт. — Если не сэр Генри задумал и осуществил это преступление, то кто? Ведь сам сэр Генри настаивает на том, что леди Мэриан приготовила лекарства перед самым его отъездом в то утро и отдала ему прямо в руки. Он вышел с лекарствами из дома и не расставался с ними до тех пор, пока не пришло время применить их по назначению. Его рассказ полностью совпадает с тем, что сообщила мне леди Мэриан. Так кто и каким образом мог подложить яд в лекарство?

Карл наклонился вперед, с живым интересом внимательно слушая графа.

— Да, вот именно, кто и как? — И он бросил быстрый взгляд на бледное, застывшее в напряжении лицо сэра Питни.

Гаретт также обернулся к своему дяде.

— Скажите мне, тетя Бесс, помните ли вы ту шутку, которую я однажды сыграл с моим дядей, когда был ребенком? Когда я натер мылом его кружку? Затем, позже, когда он налил в нее эль, то был очень неприятно удивлен неожиданным вкусом и долго бранился. Вы это помните?

Бедная женщина нервно взглянула на мужа, но вопрос казался столь невинным, что она не видела причины, по которой не стоило бы отвечать. Она медленно кивнула.

— Он был очень зол на меня тогда, — продолжал Гаретт. — И с тех пор он еще долго проверял каждую кружку, каждую табакерку… каждый кисет — действительно ли он пуст, — прежде чем воспользоваться им.

Каждый кисет. Мэриан внезапно почувствовала, что дрожит, она догадалась, куда клонит Гаретт. Она наполняла кисеты, в которых хранились лекарства, но она никогда не проверяла их перед тем, как сделать это. Да и с какой стати? Ведь за день или два до этого она их тщательно стирала. Ей никогда не приходило в голову, что мешочек, в который она насыпала лекарство, может содержать какой-либо посторонний порошок… например, яд.

Сэр Генри наклонился, взял ее за руку и слегка пожал, стараясь успокоить и утешить.

Король, без сомнения, тоже понял, что хотел сказать Гаретт. Он выпрямился в своем кресле и, нахмурив лоб, задумчиво сказал:

— Если кто-нибудь мог проникнуть в комнаты к леди Мэриан и подложить в ее мешочки яд заблаговременно…

— Она сшила эти мешочки из белого шелка и наполняла обычно рано утром, при свете свечей, — вставил Гаретт. — Она никогда бы не заметила тонкую пыль мышьяка, присыпавшего дно мешочка. Любой имеющий возможность проникнуть в дом мог воспользоваться…

— Все это полная чушь! — заявил сэр Питни с деланным смехом. — Все эти ваши глупые рассуждения о кисетах и кружках с мылом. Если предположить, что все и в самом деле произошло так, как вы здесь описали, то это мог быть кто угодно! Найти виновного таким образом вам не удастся!

Гаретт быстро повернулся к Питни, пригвоздив его к месту своим пронзительным взглядом.

— Но ведь это был не просто «кто угодно», не так ли, дядюшка? Он наверняка должен был быть «круглоголовым» и особенно яро не любить Его Величество короля Англии. И он очень хотел получить назад Фолкхэм-хауз. Он хотел этого так сильно, что был готов пойти на убийство. Если бы сэра Генри удалось убрать с дороги…

— Все это пустые выдумки и грязные измышления! — возмущенно запротестовал сэр Питни. — У вас нет доказательств, милорд. Ни одного!

Гаретт вновь повернулся к Бесс и прямо взглянул на нее.

— Полагаю, кое-кто из присутствующих здесь может предоставить нам необходимые доказательства, если на то будет их воля. Я прав, тетя Бесс?

Питни напряженно застыл, все больше бледнея.

— Бесс, ты ведь не позволишь ему заставить тебя наговорить обо мне всякой лжи, ты слышишь меня, Бесс? — предупредил он ее.

Бесс казалась совершенно больной и измученной, и Мэриан от души пожалела ее. Но в то же время она не могла остановить Гаретта, понимая, как много зависит сейчас от слов жены сэра Питни. Ей так нужны были доказательства невиновности ее отца и себя самой!

— Вы можете что-нибудь сказать нам, тетя Бесс? — мягко настаивал Гаретт.

Бесс взглянула в сторону сэра Питни, и выражение ужаса исказило ее черты. Гаретт оставил сэра Генри и Мэриан и подошел к тете.

— Не позволяйте запугать себя, — сказал он, мягко взяв ее за руку. — Он больше не сможет обидеть вас, клянусь вам в этом. Совершенно не важно, что произойдет сейчас здесь и что за тем последует. Я не позволю ему больше издеваться над вами. Никогда.