Биверли Хьюздон - Серебряные фонтаны. Книга 1

Когда Флора услышала это, ее протесты оборвались. Она обняла меня.

– Доброй ночи, мама.

Я поцеловала ее в мягкую щечку и погладила по волосам.

– Доброй ночи, моя Флора. – Как только дверь закрылась за ними, я потянулась к своей младшей дочери.

Едва я положила Розу обратно в кроватку и снова взялась за расческу, как услышала быстрые шаги, а за ними – отрывистое «тук-тук» мисс Аннабел.

– Как ты себя чувствуешь, Эми?

По ее быстрому отпускающему кивку миссис Чандлер пошла к двери.

– Может быть, вы выпьете чашку чая? – предложила я ей вслед.

Когда дверь за миссис Чандлер закрылась, мисс Аннабел неодобрительно покачала головой.

– Совершенно незачем было так говорить, Эми. Слуги всегда уходят на чашку чая к себе, тебе следует это знать. – Мисс Аннабел подошла ко мне сзади, ее глаза смотрели прямо в мои в зеркале. – Когда-то было наоборот, не так ли? Я сидела за туалетным столиком, а ты покорно стояла сзади – помнишь, Эми? – она внезапно выхватила расческу из моей руки. – Вы позволите причесать вас, моя леди? – согнув расческу в сверкающую серебряную дугу, она один раз провела по моим волосам, а затем вдруг швырнула ее на туалетный столик, так, что мои шпильки разлетелись по полированной поверхности.

– Ты помнишь, Эми, ты помнишь то лето? – ее голос дрожал, когда она спрашивала. – Лето, когда я стала выезжать? Я танцевала ночи напролет, а когда возвращалась домой, ты была здесь, дожидаясь меня, и твои быстрые умные пальцы расстегивали мою одежду, вынимали шпильки из моих волос, ухаживали за ними, расчесывали их – пока я удерживала себя, чтобы не прыгать и не кружиться от счастья, рассказывая тебе о потрясающем юноше, с которым я танцевала. А когда, наконец, ты провожала меня в постель, я ложилась туда, и он снился мне.

Помолчав мгновение, она снова спросила: – Ты хорошо спишь, Эми? Ты видишь сны про любовь при розах и лунном свете? – ее сверкающие глаза впились в мои в зеркале. – Ты их видишь? Но мне никогда не приходило в голову, что ты тоже видишь сны. Мне следовало бы догадаться об этом. Кроме того, двоюродный дед Томас говорил мне, он предупреждал меня, знаешь? «Эта ваша горничная, с ней будут заботы, вот увидите – она слишком хорошенькая». Но я не беспокоилась, я была слишком самоуверенна, глядя в зеркало, – мисс Аннабел нагнулась так, что оба наши лица отразились в зеркале. – Я видела в нем только свое собственное лицо. Ты всегда была в тени, позади меня – и я не смотрела на твое лицо. Только теперь я разглядела тебя – совершенные дуги твоих ресниц, твои мягкие, поблескивающие золотом глаза, твои блестящие волосы. Я не разглядела тебя тогда, хотя ты все время была рядом, созревала за моей спиной, словно летний персик за стеной, золотистый, готовый упасть в протянутые руки. – Я закрыла лицо руками, но все равно не могла не слышать боль и сожаление в ее шепоте: – Ох, Эми, если бы ты только осталась там – осталась в тени! Тогда бы ты придержала свои сны – а я придержала бы свои.

Я слышала слезы в ее голосе и хотела протянуть ей руку, но не могла. А затем стало слишком поздно – остался только звук двери, закрывшейся за ней.

Я не видела мисс Аннабел до следующего вечера. Когда она вошла в дверь моей комнаты, я взглянула на нее, но не могла прочесть выражения ее лица. Она остановилась передо мной, стройная и тонкая в глубоко-синем атласном платье, высоко держа красивую голову, поблескивающую брильянтовыми гребнями в глянцевых завитках зачесанных кверху волос.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, Эми? – она подошла ближе. – Я поужинаю с Леонидасом перед уходом – с тех пор, как ему запретили входить к тебе в комнату, я составляю ему компанию. Эми, ты надеюсь, не придаешь значения тому, что я на время одолжила твоего мужа? В конце концов, он мой свекор.

– Нет, конечно, не придаю. Ему нравится твое общество.

– Да, по-моему, это так. Я должна идти – обещала Флоре, что поднимусь наверх, когда оденусь, чтобы показаться ей. Доброй ночи, Эми.

Мисс Аннабел исчезла в одно мгновение – она всегда была быстрой, смелой и самоуверенной. И Лео действительно получал удовольствие от беседы с ней. Было совсем иначе, когда он ужинал со мной – он просто сидел и слушал, как я болтаю о Флоре, о розах и тому подобном. Он делал короткие замечания в ответ, но никогда по-настоящему не разговаривал со мной, как с мисс Аннабел.

Внезапно я ухватилась за обрывок этой мысли, словно утопающий за соломинку – как же он мог полюбить меня, если никогда не разговаривал со мной? Если кого-то любишь, то хочешь разговаривать с ним, рассказывать ему все, как я рассказывала Фрэнку... я быстро прогнала эту мысль. Я не должна думать о нем, не должна. Но та, первая мысль сохранилась у меня. Я, наверное, не поняла выражения лица Лео, а особый взгляд, которым он посмотрел на меня, был просто результатом обманчивой игры света. Какой глупой я была, прочитав в нем так много – да, он подарил мне розы, но только потому, что знал, как я их люблю.