Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

– Лучше спрячу это от поварихи. Она злится из-за того, что господину пироги Белхэйвенов нравятся больше, чем ее. Она отнесет их в Армию спасения, если первая их найдет.

– Идемте, посмóтрите на мой вертеп, – сказал Уилл, хватая Кларри за руку.

Она взглянула на свои грязные ботинки и потертый жакет и засомневалась.

– Я не могу идти в таком виде.

– Можете, можете, – настаивал Уилл. – Это в холле, вам не придется ступать по ковру.

Вновь появилась Долли.

– Не беспокойтесь, никто вас не увидит. Мистер Герберт и мистер Берти все еще в офисе, а госпожа в спальне.

– Я думала, здесь полон дом гостей, – сказала Кларри.

– В этом году нет.

– Что-то случилось?

Долли покосилась на Уилла.

– Я не могу об этом говорить.

– Кларри, идемте, – сказал Уилл нетерпеливо и потащил ее к двери.

– Но только на минутку, – сдалась она. – Я не могу надолго оставлять Барни на морозе.

Мальчик повел ее вверх по каменной лестнице. Они оказались на первом этаже. В открытую дверь на другой стороне темного холла была видна большая гостиная, также темная, освещенная лишь льющимся сквозь незанавешенные окна тусклым сиянием уличного фонаря. Широкая лестница уходила во мрак. На ее перилах не было никаких украшений. Да и нигде в доме украшений не было. К разочарованию Кларри, жилище Стоков оказалось пустым и холодным.

Она сжала руку Уилла, не зная, куда идти в темноте.

– Это вон там, на верхней площадке, – сказал он, направляясь к лестнице.

– Ты говорил, что это в холле, – неуверенно произнесла Кларри. – Я не думаю, что мне следует здесь находиться.

– Ну пожалуйста, Кларри!

В голосе Уилла прозвучало отчаяние, и Кларри позволила отвести себя на верхнюю лестничную площадку. Там мерцал мягкий свет, и Кларри увидела вертеп, установленный на низком деревянном сундуке. Дом был объят такой тишиной, что Кларри и Уилл крались к сундуку затаив дыхание. Подойдя ближе, девушка увидела, что фигурки искусно сшиты из ткани с набивкой внутри и одеты в яркую одежду. Здесь были крохотные быки и овцы и вырезанная из дерева колыбелька, в которой лежал младенец, завернутый в белую ткань. Вся композиция была освещена рядом миниатюрных свечек, распространяющих вокруг уютное сияние.

– Восхитительно! – ахнула Кларри. – Кто сделал эти фигурки?

– Мама, – ответил мальчик шепотом. – Она сделала их для меня, когда мне было пять лет. Я расставляю их каждый год, хотя уже слишком большой, чтобы ими играть.

Кларри осторожно дотронулась пальцем до младенца.

– Он такой маленький, но так аккуратно сделан. Олив была бы в восторге, если бы увидела его.

– Вы можете привести ее сюда, если хотите, – воодушевился Уилл.

– Спасибо. – Кларри дотронулась до его ладони. – Ты добрый мальчик.

Он покачал головой.

– Нет, не добрый. Я невыносим. Так говорит папа. Он говорит, чтобы я держался подальше от маминой комнаты и что от меня слишком много шума.

– Ну, насколько я понимаю, можно быть шумным и добрым одновременно.

Уилл радостно улыбнулся.

– Вы мне нравитесь, Кларри. Вы придете к нам на рождественский обед?

Кларри рассмеялась.

– Я хотела бы. Но я должна вместе с Олив помочь мистеру и миссис Белхэйвен с приготовлением их обеда.

– А в Индии вы праздновали Рождество?

У Кларри сжалось сердце от этого неожиданного вопроса.

– Да, – вздохнула она, думая об их последнем несчастливом Рождестве, омраченном беспокойством из-за алкоголизма отца и нехватки денег.

– С индейкой и сливовым пудингом? – поинтересовался Уилл.

– Нет, с жареным вальдшнепом и имбирным пирогом.

– Думаю, это не обязательно, чтобы Рождество всегда было одинаковым, – произнес мальчик задумчиво.

Он замолчал, глядя на колыбельку. Кларри уже собиралась уйти, когда он сказал:

– Мама родила мертвого ребенка.

У девушки оборвалось сердце.

– Ах, Уилл, какое горе! Мне очень жаль. Она, должно быть, ужасно огорчена.

Уилл пожал плечами.

– Она не говорит об этом. Никто об этом не говорит. Они думают, что я ничего не понимаю, потому что мне всего одиннадцать. Но я видел, как доктор выносил ящик из маминой комнаты. Он оставил его в гардеробной и ушел, чтобы поговорить с отцом.

Мальчик замолчал в нерешительности. Кларри услышала, как он сглотнул.

– Ящик был похож на тот, в котором я храню своих солдатиков. – Он понизил голос до шепота: – Я заглянул внутрь. Ребенок был обернут как младенец Иисус. Но он был настоящим. Я дотронулся. Он был теплым.