Наталья Шатрова: Берег любви, море разлуки

Рогнеде на этот раз было действительно все равно, во что ее одевают суетливые холопки. Она напряженно сочиняла речь, которую произнесет в ответ на предложение сватов, и когда в зеркале показалась нарядная румяная красавица с огромными серыми глазами и русой косой, перекинутой через плечо на полную грудь, ответ уже полностью сложился в ее голове.

Княжна хмуро взглянула на девушек, склоненных в низком поклоне, и в сопровождении полной матушки, перекатывающейся рядом на маленьких ножках, решительно двинулась в гридницу.

Рогволод, развалившись непринужденно на княжьем сиденье, старательно улыбался гостям, расположившимся чинно по лавкам, вдоль обильно заставленных яствами столов. Он делал вид, что все идет как надо, и только пальцы, барабанившие по подлокотнику, выдавали его нервное напряжение.

Рогволод понимал, зачем Владимир посватался к его дочери. Отнюдь не красота девицы привлекла его – новгородский князь никогда ее не видел, а слепо доверять слухам он вряд ли бы стал. Здесь был другой расчет: два брата, Владимир и Ярополк, искали союзника в предстоящей борьбе друг с другом. А боевая дружина Рогволода могла послужить опорой любому военному предприятию.

Самому Рогволоду предпочтительнее казалась дружба с киевским князем, но тот почему-то не спешил с ответным посланием на явное выражение преданной дружбы, а вот Владимир быстро смекнул, какую выгоду сулит ему эта женитьба.

Теперь Рогволод оказался перед сложным выбором: принять предложение Владимира, а вдруг весть от Ярополка всего лишь задерживается и вот-вот прибудет? Быть под покровительством киевского князя намного выгоднее, чем водить дружбу с новгородским.

Рогволод решил переложить всю ответственность на дочь: «Пусть она скажет свое слово. В конце концов жить-то ей».

Наконец кованая дубовая дверь распахнулась, и в гридницу вплыла девица, о красоте которой ходили слухи по всей Руси.

Сваты воззрились на вошедшую, с интересом рассматривая ее ладную стройную фигуру, безупречно чистое, гладкое румяное лицо, длинную белоснежную шею, тонкие пальцы рук, унизанные дорогими перстнями.

Девица не смутилась под взглядами мужчин. Глаза ее из-под черных ресниц сверкнули молнией, опалив присутствующих гостей уничтожающим жарким огнем.

– Подойди ко мне, дочь моя, – ласково произнес Рогволод и, когда девица встала рядом, сообщил: – Рогнеда, к тебе приехали сваты князя новгородского Владимира. Прознав о твоей красоте, решил он взять тебя в жены, уважая законы древние. Просьба князя льстит нашему роду, но неволить тебя не хочу. Решать тебе, дочь моя. Желаешь ли замуж за Владимира?

Рогнеда гордо оглядела гостей, надменно вздернула нос и произнесла, выговаривая каждое слово ясно и четко:

– Я не хочу разувать сына рабыни.

Сваты, не ожидавшие дерзкого ответа, повскакали с мест, возмущенно зароптали. Старший, уполномоченный от имени князя вести переговоры, обратился к Рогволоду:

– Это окончательный ответ?

Князь развел руками:

– Что поделаешь? Неволить дочь я не в силах. Она – княжна и сама вправе решать судьбу свою.

На реке Волхов широко раскинулся Великий Новгород. Сурова здешняя земля: бедные почвы, множество болот – все неблагоприятно для хлебопашества, поэтому сельское население в основном занималось охотой на пушного и морского зверя, рыболовством и бортничеством.

Но к Новгороду судьба благоволила. Основанный на великом пути «из варяг в греки», он общался с Прибалтикой, Скандинавией, немецкими землями. А через озеро Ильмень – с Поволжьем и странами Востока.

Благодаря торговле город процветал. Вывозили не только пушнину, мед, воск, рыбу, моржовую кость и кожи – все, что давала природа. Новгород еще славился и мастерами кузнечного и гончарного дела, оружейниками, кожевенниками, плотниками, ткачами, литейщиками. Изготавливали и изделия из золота и серебра.

Город был богат еще и потому, что не знал разорения от набегов степных кочевников, очень не любивших продираться сквозь дремучие леса, топи и болота.

Несмотря на то что Новгород был одним из крупнейших городов с высокоразвитым ремеслом и широкими торговыми связями, ему приходилось платить дань Киеву. Так уж повелось со времен князя Олега. Князья киевские посылали в Новгород наместников, чаще всего своих сыновей.

Вот и князь Святослав незадолго до своей смерти определил на княжение во второй по значимости город Руси сына Владимира.