Ричард мог рассказать, как был польщен, когда после возвращения из Крыма встретил Изабель с сестрой в ботаническом саду под Лондоном и оказалось, что она читала все его книги и знала о каждом его шаге во всех путешествиях. Как она восхищалась Ричардом, почти боготворила его! Каждым жестом, взглядом и словом она молила его стать ее божеством, готовая служить ему, пока смерть не разлучит их. Да, она сильно отличалась от Майи – та оказывала ему сопротивление, была равна ему в упрямстве и свободолюбии. Изабель оказалась идеальной женой для жизни, какую он вел, безоговорочно готовая защищать тылы, оплачивать счета, собирать вещи и следовать за мужем повсюду.
Он сделал ей предложение, но не решался обнародовать помолвку, пока Изабель не стала совершеннолетней – и тогда она вышла за него замуж против воли родителей. Ричард любил Изабель, но его отчасти пугало ее такое повышенное обожание. Однако страх рассеялся, сгорел во времена его жизненных неудач и трудностей в путешествиях. Изабель оказалась сильнее, стала его опорой, защитой от столь враждебного общества. Единственный человек, безгранично преданный ему… Ричард даже позволил себе некоторую самоиронию, нарисовав Изабель едущей верхом на льве и держащей его за уздечку – у этого льва было его лицо, лицо Ричарда Бертона. Он любил ее – но не так, как любил Майю. И надежда, что Изабель загладит в его сердце след Майи, оказалась напрасной.
Обо всем этом он мог рассказать в кабинете Майи тем сентябрьским днем в Каире в 1869 году. Но не стал. Сентиментально, подумал Ричард. Слишком много чувств, а он никогда не был в этом силен. Поэтому он лишь покачал головой и наклонился, чтобы стряхнуть в хрустальную пепельницу пепел от сигариллы.
– Я был в Болонье и Виши – кстати, со Суинборном, поэтом. Потом в Турине и Бриндизи, а сейчас собираюсь в Сирию. Я получил должность консула в Дамаске. Изабель уже там, готовится к моему прибытию. Каир был мне по пути.
Он пустился в описания бесконечной, скучной муштры во время Крымской войны – он оказался там слишком поздно, чтобы принять участие в серьезных сражениях. О большом африканском сафари, когда он и его спутник Джон Хеннинг Спик нашли озеро Танганьика. Малярия и другие тропические болезни временно ослепили Спика и лишили Бертона возможности передвигаться самостоятельно, его пришлось нести аборигенам-носильщикам. На обратном пути Спик совершил без Бертона короткую вылазку, открыл еще одно озеро и окрестил его в честь королевы Виктории.
Придя в себя на Занзибаре от последствий этой экспедиции, Ричард отправился в Англию и узнал, что прибывший ранее Спик приписал себе почти все заслуги за общую экспедицию. Между ними произошла бурная ссора, но сомнительная слава Ричарда – несмотря на то, что его невиновность в неудачном исходе экспедиции в Берберу была доказана, – и безупречная репутация Спика оказались решающими факторами для официального заключения Королевского географического общества. Расстроенный, Ричард собрался в Северную Америку, а Спик попросил еще одну экспедицию, чтобы найти истоки Нила. Ричард публично оспорил прошение, и между прежними товарищами, теперь заклятыми врагами, были назначены официальные дебаты. Но до дела не дошло: Спик погиб на охоте от выстрела из собственного ружья. Никто не мог точно сказать, несчастный это был случай – или самоубийство.
Ричард отправился с дипломатической миссией в Южную Африку и Конго, был консулом в бразильском Сантосе, изучал там Южную Америку, писал и выпускал книгу за книгой, статью за статьей. А теперь – Дамаск. Неутомимо. Ведомый дъяволом. С давних пор и до конца своей жизни.
Майя жадно слушала, но чем дольше он говорил, тем сильнее поражал ее лихорадочный блеск в его глазах, вызванный отнюдь не болезнью, и пустота за ним, некрасивая, горькая линия губ, когда Ричард жаловался на то, как с ним везде несправедливо поступают. Это был уже не тот заразительно привлекательный, гордый, упрямый студент, некогда завоевавший детское сердце Майи. Не удалой молодой солдат британской армии, пробудивший в ней своими поцелуями страсть, что выплеснулась только с Рашидом. Перед ней сидел истощенный, постаревший мужчина, уставший от борьбы с этим миром, так и не давшим ему столь страстно желаемого признания.
«Мужчины в поисках истока реки на самом деле ищут другой исток, исток того, чего им до боли не хватает. Хотя и знают, что никогда не найдут», – вспомнилась ей его последняя фраза в Адене. – Ты ведь знаешь, что никогда не найдешь его, правда, Ричард? Тебе не дает покоя голод, не знающий насыщения. Неважно, что еще преподнесет жизнь, – тебе всегда будет мало. Всегда…»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу