Татьяна Соломатина: Община Святого Георгия. 1 серия

Скручивает кукиш, суёт Белозерскому под нос. Немая сцена.

ХОХЛОВ

Вот ты кто! Отважный кукиш!

Белозерский скашивает глаза на кукиш, сперва с непосредственным растерянным огорчением. Но, глядя на кукиш, становится серьёзен. Делится с учителем пережитым. Чутко ловя его состояние, Хохлов – не сразу! – убирает кукиш, смотрит на ученика.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Алексей Фёдорович! Мне у постели Сони … (подбирает слово) открылось… Жгучее! Как бывало в детстве, на богослужении. Ясность. Ясность про врачебное ремесло. И снова будто набросило непроницаемое покрывало, но мгновения хватило, чтобы… Я не из бахвальства, не из показной смелости вашей племяннице кровь лил.

Выдохся. Профессор говорит не без некоторой доброй иронии – он это всё уже не раз испытал, и тем радостнее он за ученика.

ХОХЛОВ

…И ещё не раз откроется. Но чаще – во мраке, шажками, на ощупь. Потому так важны правила и законы.

Протягивает Белозерскому руку. Рукопожатие, искренне, горячее.

ХОХЛОВ

Спасибо! За Соню.

Возвращается за стол. Белозерский стоит столбом, всё ещё пытаясь осмыслить и сформулировать, что же произошло с ним в момент принятия решения о переливании крови «не по правилам».

ХОХЛОВ

Вон!

Белозерский срывается за дверь. Хохлов идёт к столу, садится. Усмехается. По-доброму:

ХОХЛОВ

Одарил дурака бог сверх меры. Горячее сердце открыто откровениям.

Усмехнувшись, берёт трубку телефона:

ХОХЛОВ

Барышня, дом профессора Хохлова.

( ВЕРА, ПОЛОВОЙ, ПОСЕТИТЕЛИ ТРАКТИРА.)

Дешёвый трактир. Дым коромыслом. Грязно. Плюют на пол. Оборванцы, криминальные элементы, спившийся чиновник в истрёпанном сюртуке и вытертой форменной фуражке. Калеки – кто без руки, кто без ноги.

Вера сидит за дальним столом, одна, шляпа низко надвинута на глаза. Со стопкой и сигареткой. Цепко осматривает зал. К ней подходит половой с подносом, полным пустых стаканов. Вера суёт ему монету.

ВЕРА

Безногого видал?

Половой с недоверием и осторожностью, но и с сарказмом:

ПОЛОВОЙ

Это за каждого или оптом?

ВЕРА

Четыре креста.

Половой успокаивается, монета исчезает. Кивает головой в сторону одного из столов – виден инвалид Георгий.

ПОЛОВОЙ

В кости режется.

Вера оборачивается в сторону игрового стола.

( ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, БЕЛОЗЕРСКИЙ.)

Извозчик курит, пыхтя в светлеющие небеса. Выходит Белозерский, закуривает сигарету.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Иван Ильич, ты про всех всё знаешь…

Обрывается. Затягивается, выдыхает дым. В это время извозчик:

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Всё про всех даже господь бог не знает. До поры до времени…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Наш фельдшер, Кравченко. Владимир Сергеевич.

Извозчик, пыхнув, хитро прищуривается, но молчит.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Он… какой?

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Хороший. … А про остальное ты у него, барин, спрашивай.

Белозерский усмехается.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Люблю я тебя, Иван Ильич.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Ты, барин, радуешься. Это у тебя от молодости. От беззаботности. Легко радоваться, когда так-то! Безалаберная радость. Ничего-то для неё и не надо. Вот ты куришь, а Владимир Сергеевич наверное Аську сладким чаем поит. Это – любовь. А у тебя – радость щенячья.

Белозерский бросает недокуренную сигарету – бегом в клинику. Извозчик поднимает длинный бычок, тушит. Кладёт в карман.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Любовь – она бережливая. Дельная она, любовь-то.

( ГЕОРГИЙ, БРОСАЮЩИЙ ИГРОК, ВЕРА, ИГРОКИ В КОСТИ, ПОСЕТИТЕЛИ ТРАКТИРА.)

Стол игроков в кости. Георгий зол, азартен, на надрывном взводе. На кону – его Георгиевские кресты.

БРОСАЮЩИЙ ИГРОК

Хоть твои-то?

ГЕОРГИЙ

Тебе что?! Серебро, золото.

Бросающий берёт кресты, рассматривает ближе.

БРОСАЮЩИЙ ИГРОК

Поди, фальшивые?

Бросающий ещё раз с деланным сомнением осматривает кресты. Ставит на кон. Трусит стаканчик, выбрасывает кости. Бросающий радостен. Георгий – мрачен до предела. Проиграл.

К столу подходит Вера. Сгребает кресты со стола, кладёт в карман. Обалдевший бросающий.

ВЕРА