С этими словами лорд Линфорд торжественным жестом извлек из кармана своего траурного сюртука запечатанный пакет и протянул его герцогу:
— Вот это он оставил тебе.
Герцог принял пакет и долго смотрел на него, не произнося ни слова. Затем решительно взломал печать и вынул листок бумаги.
Какое-то время тишину в гостиной нарушало лишь тиканье золотых часов на каминной полке.
Когда герцог поднял голову, по его рассеянному взгляду можно было заподозрить, что он прочел не совсем обычное послание.
— Что он написал, Энтони? — не выдержала тетка. Герцог молча протянул ей письмо. Она повернула листок так, чтобы в него мог заглянуть муж, и прочла вслух:
— «Мой дорогой Энтони! Прости за трусость, но я не в состоянии предотвратить банкротство. Уверен, что ты лучше меня сумеешь позаботиться о чести семьи. Чевиот».
— Как далеко все зашло? — напряженно спросил герцог.
— Боюсь, мой мальчик, что окончательную цифру удастся выяснить только тебе, — отвечал лорд Линфорд. — Известно, что последней каплей стали те сто тысяч гиней, что Чевиот проиграл в клубе. Он не в состоянии был заплатить этот долг.
Лорд Линфорд вернул письмо племяннику, из последних сил старавшемуся сохранить выдержку.
— Сто тысяч гиней! — невольно вырвалось у Энтони.
— Большую часть из этой суммы он проиграл Брэнфорду.
— Боже правый! — воскликнул герцог — А что с моими братьями? — осведомился он с обреченным вздохом.
Леди Линфорд не могла не обратить внимания на то, что ее племянник избегает упоминать о своей мачехе.
— Конечно, они в шоке, — сообщила она. — Вряд ли Лоренс или Патрик подозревали о том, как велики долги вашего отца! — Графиня заколебалась, но все же добавила:
— Герцогиня также… весьма расстроена.
Герцог лишь иронично усмехнулся в ответ.
— Энтони, мы с тетушкой решили, Что такую новость тебе лучше узнать от кого-то из близких, — заговорил лорд Линфорд. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как об этом будет сплетничать весь Париж. Насколько мне известно, в Лондоне только об этом и говорят!
Герцог молча зажмурился.
— Энтони, мы долго думали, как можно исправить положение, и пришли к одному выводу, — безапелляционным тоном подхватила графиня. — Ты должен жениться на богатой наследнице!
— Вы уже подобрали мне достойную особу, тетушка? — осведомился герцог, чье раздражение выдавало лишь легкое подрагивание тонких крыльев идеально вылепленного носа.
— Пока нет, но за этим деле не станет! — невозмутимо отвечала графиня, убежденная в своей правоте. — Не сомневайся, что к тому времени, когда ты покончишь с делами в Париже и сможешь вернуться в Англию, у меня будет кто-нибудь на примете!
— Господи, помилуй! — Герцог побледнел так, что этого не мог скрыть даже густой загар. Он прижал ладонь ко лбу и замотал головой, словно хотел прийти в себя от потрясения.
— Поверь, мы тоже не в восторге от такой перспективы, — попытался утешить племянника лорд Линфорд. — Но я согласен с твоим отцом по крайней мере в одном. Энтони, если кто и способен спасти нашу семью от позора, то это только ты!
Апрель 1818года
Уильям Паттерсон был весьма удивлен, когда получил от графа Линфорда приглашение нанести ему визит. Насколько Паттерсону было известно, лорд Линфорд был главой государственного казначейства, и богатый торговец первым делом предположил, что приглашение как-то связано с вопросами государственных финансов.
Уильям Паттерсон был чрезвычайно богатым человеком. Он родился в семье простого арендатора где-то в Ланкашире и сумел сколотить баснословный капитал на производстве и продаже хлопчатобумажных тканей. Из-за своего плебейского происхождения он и думать не смел о том, чтобы занять видный государственный пост, однако по нраву мог считаться одним из самых влиятельных людей в сфере финансов.
Он еще раз прочел письмо, доставленное нынче утром в его городскую контору.
«Буду весьма рад видеть вас у себя дома завтра утром в одиннадцать часов, в особняке на Гросвенор-сквер.
Искренне ваш, Линфорд».
Паттерсон откинулся на спинку высокого массивного кресла, задумчиво хмуря мохнатые седые брови и не отрывая глаз от странного письма. Ему давно перевалило за пятьдесят, и хотя его рослая фигура заметно погрузнела за последние годы, он все еще сохранял завидную подвижность и выносливость.
Купца немало озадачило радушное приглашение графа Линфорда посетить его дом. За все эти годы ему ни разу не довелось побывать на Гросвенор-сквер. В этом районе позволялось строить дома только высшей знати, и даже самым богатым торговцам нечего было и мечтать осквернить святое место своим низменным присутствием, напоминавшим о бизнесе и деньгах.
Читать дальше