Тамара Лей: Звезда гарема

Если бы юный отпрыск враждебного семейства не оказался таким смышленым, Джеймсу наверняка удалось бы закрепить земли за Байярдами. Юный де Готье жил в замке на положении пленника все время, пока велись переговоры. Оказалось, что он не терял времени даром, хоть никто и не принимал его несогласия и гнева всерьез. Ему позволили свободно разгуливать по замку и однажды ночью, мастерски использовав украденный кинжал, он вырвался на свободу. «Но это случилось почти двадцать лет назад, практически прошла целая жизнь», – размышляла Сабина, рассматривая мальчика, ставшего мужчиной. Интересно, их семьи все еще враждуют? Она отмела нелепый вопрос. Даже война Англии с Францией, которая, по-видимому, подходит к концу, не длилась так долго, как вражда этих двух семейств.

Даже теперь, когда женщина думала отказаться от этого невозможного, невыполнимого плана тайком увезти свою дочь из Алжира, мысль эта все равно крутилась в ее утомленном мозгу. И так как Люсьен де Готье не узнал ее, у нее есть еще возможность использовать его при условии, что она не проговорится о своей прежней фамилии.

Следовательно, его надо заставить поверить, что ее дочь Александра рождена от арабского мужа.

С трудом приняв сидячее положение, Сабина взглянула в его глаза, неотрывно следящие за ней.

– Мы договорились? – спросила она.

Его глаза, подозрительно прищурившись, превратились в щелки.

– Прежде всего я должен знать, что вас так расстроило, – он кивком головы указал на документы, лежавшие на ковре.

Медля с ответом, Сабина поправила шелковое одеяние.

– Ничто не могло меня расстроить, – наконец произнесла она. – Я просто неважно себя чувствую.

– Вы лжете.

Рассерженная его проницательностью, женщина откинула голову.

– Я плохо себя чувствую, – повторила она. Именно поэтому ты здесь.

Совершенно очевидно, что невольник не поверил ей, но не стал больше допытываться.

– Продолжайте.

– Я предлагаю тебе свободу.

Прежде чем ответить, англичанин довольно долго ее разглядывал.

– И что я должен буду сделать за эту свободу? Сабина стиснула руки, лежащие под шелковым покрывалом.

– Возьми мою дочь с собой, когда будешь уходить.

– В Англию?

– Да, у меня там семья.

– И это все, что вы хотели попросить у меня?

– Да. Но все не так просто, как кажется. Мой муж не позволит сделать это, да и Александра, моя дочь, по своей воле не поедет.

– Тогда зачем отправлять ее?

Сабина промолчала, испытывая физическую боль от того, что именно она должна открыть невольнику, чтобы добиться его доверия и согласия на сотрудничество.

– Как я уже сказала, я неважно себя чувствую Скоро Александра должна выйти замуж за человека исламского вероисповедания, но когда я умру, некому будет ее защитить.

– Вас волнует ее безопасность?

– Да, но я также не хочу, чтобы она повторила мою судьбу. Если бы моя дочь подходила к той участи или к той роли, которая ей здесь уготована, я бы не волновалась так, но дело в том, что Александра не подходит...

– К жизни?..

– К жизни в гареме, – быстро проговорила женщина, не желая слышать новых непристойностей.

Уголки рта Люсьена слегка приподнялись то ли в улыбке, то ли в презрительной ухмылке.

– А если она не захочет пойти со мной?

– Ты войдешь в гарем, – произнесла Сабина, будто это являлось самой простой вещью па свете. – Там ты заслужишь ее доверие и если я не смогу убедить ее уехать, ты заберешь ее оттуда. Все будет устроено таким образом, что вы оба сможете безопасно уехать из страны.

Взгляд Люсьена метнулся от Сабины к Халиду.

– Даже я знаю, – едко заметил он, – что до тех пор, пока мужчина не перестает быть мужчиной в полном смысле слова, он не допускается на женскую половину дома.

Она перевела взгляд с Люсьена на евнуха, прекрасно зная о безмолвном сражении, идущем между ними. Вполне очевидно, де Готье не скоро забудет об унижении, которое ему пришлось претерпеть от рук Халида, по и тот будет помнить об оскорблении.

– Да, – согласилась женщина, – только члены семьи и евнухи допускаются в гарем. И тебе придется стать им, чтобы войти туда.

– Стать евнухом? – недоуменно, как будто не веря своим ушам, спросил Люсьен. – Если вы думаете, что я хочу походить на него, – подбородком невольник указал па Халида, – то, должен сказать, что я отвергаю ваше великодушное предложение, мадам. Если мне суждено вернуться домой, то я возвращусь полноценным мужчиной.

– Ты только сделаешь вид, что стал кастратом, – пояснила Сабина. – Никто, кроме меня и Халида, об этом не узнает.