Джулия Лонг - Любовь в награду

– Боже… Элайза… я…

И когда тело Филиппа содрогнулось в блаженных конвульсиях удовольствия, настала очередь Элайзы крепко держать его.

Элайза чувствовала себя скорее обмякшей тряпкой, чем женщиной, удивленной, удовлетворенной, испытавшей легкую боль.

Она наслаждалась ощущением того, как в одном темпе приподнимаются и опускаются их грудные клетки.

– Я делаю тебе больно? – спросила она.

– Чуть-чуть. Не двигайся пока. Мне нравится чувствовать тебя, – прошептал он в ответ.

Филипп еще не вышел из нее.

Она уронила голову ему на плечо, и он стал поглаживать ее спину. Их тела были покрыты потом.

– Я хотел сделать это более искусно, – пробормотал он в ее волосы. – И я сделаю это. В третий или в четвертый раз, быть может.

Его мечта становилась явью. И теперь, овладев Элайзой, Филипп чувствовал, что никогда не сможет насытиться ею в полной мере.

Она улыбнулась у его плеча.

Пальцы ла Вея легко побежали по ее телу, по элегантному изгибу ее талии, спустились к бедрам, потом задержались, чтобы нарочито медленно обвести такое чувствительное местечко у основания ее позвоночника, и не останавливались до тех пор, пока Элайза не зашевелилась и вновь тихо не застонала.

– Филипп…

Он осторожно приподнял ее и прикоснулся губами к ее соску. Элайза охнула. Теперь ему понравился этот звук.

Он слегка прикусил ее сосок.

– Я хочу попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела, – пробормотал Ла Вей. – Прикосновение к каждому изгибу, к каждой ямочке, каждому потайному местечку подарит тебе удовольствие.

– Покажи мне это.

– Пойдем со мной, – сказал он и слегка подтолкнул ее.

Элайза соскользнула с его колен, взяла его за руку, рывком подняла с кресла и повела к кровати. Филипп шел за ней, любуясь шелковистой волной ее волос, заканчивавшихся как раз над ее восхитительными круглыми белыми ягодицами. Он решил, как возьмет ее в следующий раз.

Со вздохом нырнув в постель, Филипп привлек к себе Элайзу.

– Сначала нам надо избавиться от этого, – настойчиво проговорила она.

Сорвав рубашку с его плеч, она бросила ее на пол тем же движением, каким он недавно избавился от ее халата. Ла Вей быстро стянул с себя панталоны.

– Накрой меня, – прошептала Элайза.

И тогда он завладел ею, полностью обхватил руками, подмял под себя.

– Мне всегда так хотелось уложить тебя на ночь рядом с собой, – пробормотал он. Его палец обвел ее подбородок, нос, маленькие моллюски ушей.

– Всегда?

– После того, как я насиловал тебя дюжиной разных способов.

– Существует дюжина способов этого? – удивилась Элайза…

– О, ma cherie, – произнес Филипп с насмешливой жалостью, – если бы ты только знала, сколько.

– Изнасилуй меня, – тихо попросила она.

Его губы с силой впились в ее рот, он отбросил волосы с ее лица.

Ее руки заскользили по его бедрам, доводя его до исступления. Она исследовала его тело, наслаждаясь этими прикосновениями.

Его легкие тем быстрее выталкивали воздух, чем сильнее становилось его желание.

Влажное от пота тело Элайзы скользило по его телу. Острые пики ее сосков вдавливались в его грудь.

Ла Вей тихо застонал. Она была богиней мягкости и гибких изгибов. Его плоть вновь отвердела, потянулась от его чресл к ее животу. Филипп буквально обезумел от страсти.

Внезапно привстав, Ла Вей перевернул Элайзу на живот, оседлал ее бедра, зажал ей руки и, склонившись над ней, стал осыпать поцелуями жемчужины ее позвонков.

Ее дыхание тоже участилось.

– Филипп…

Приподнявшись на коленях, он взялся руками за ее ягодицы и слегка развел их в стороны.

– Как персик, – прошептал он.

Элайза застонала.

– Пожалуйста, Филипп, я хочу…

Его палец скользнул между ее ног, чтобы убедиться, что она готова принять его. Ла Вей был в исступлении.

Из груди Элайзы вырвался гортанный стон – низкий, животный, эротичный, – который, казалось, пронзил все его тело, особенно его разгоряченную плоть.

– Ты хочешь меня, Элайза?

– Да! Сейчас же!

– Как ты хочешь меня? Вот так? – Он стал поддразнивать ее и себя, водя кончиком своей плоти по ее лону.

Ее пальцы впились в одеяло, спина судорожно приподнималась от прерывистого дыхания. Элайза ударила одеяло руками то ли со стоном, то ли со смехом.

– Черт бы тебя…

Но тут он резким движением вошел в нее, и она тихо застонала.

Филипп хотел искусно продолжить эту сладкую пытку, он знал, как увеличить наслаждение промедлением. И он пытался: медленно вышел из нее, чтобы она почувствовала каждый дюйм его плоти, насладилась каждым ее прикосновением.