Синтия Хэррод-Иглз - Флёр

— Послушав вас, можно подумать, что нам предстоит перенести нашествие, — заметила Флер. Ее забавляла перебранка тетушек. Мне казалось, что цель такого мероприятия — отпраздновать установление мира.

— Быть может, так считают сторонники свободной торговли. Но протекционисты иного мнения, и мне отнюдь не кажется, что они заблуждаются. Если принцу вздумалось организовать выставку английских промышленных изделий и искусства, то никто не возражает, но зачем приглашать весь мир? Почему мы должны, засунув руки в карманы, молча за всем наблюдать, тем самым помогая всяким там иностранцам и революционерам демонстрировать свои товары и подрывать нашу торговлю?

— Ах, Ви… — начала было возражать этой уничижительной критике Эрси, но вдруг передумала.

Только два года назад по всей Европе прокатилась революция, и Франция во второй раз отказалась от республики, заменив ее на монархию. Для тех, кто вырос до 1815 года, особенно для двух этих: престарелых француженок, было трудно свыкнуться с мыслью, что в Париже снова всем заправлял Бонапарт — Луи-Наполеон, родной племянник тирана.

После короткой паузы Венера переменила тему разговора.

— Ну а ты как поживаешь, Флер? Что же ты с собой вытворяешь? Разве молодые люди в Чизвике все еще не образумились, а?

Флер улыбнулась:

— Скорее всего я сама пока не образумилась, тетушка! Нет у меня никакого кавалера на примете, если вас это интересует.

— Но, Флер, дорогая, — воскликнула тетушка Эрси, наконец поняв, куда она клонит, — все равно когда-нибудь нужно выйти замуж.

— Для чего, тетушка?

— Как для чего? Как это для чего? — вопрос племянницы просто озадачил Эрси. — Ну, дорогая, женщина должна чем-то занять себя. Ей необходимо занятие.

— Но я никогда не сижу без дела, — ответила Флер. — На моих руках весь дом. К тому же меня часто навещают соседи, я катаюсь верхом. Если у тебя есть лошади, больше не надо никаких развлечений.

— Все равно тебе придется выйти замуж, — твердо сказала Венера, хотя не любила соглашаться со своей младшей сестрой. Тебе уже двадцать четыре, а отец не будет жить вечно.

Флер почувствовала, как в ней вызревает знакомый протест.

— Тетушка, меня всем обеспечили. У меня будет собственный, вполне достаточный доход, я смогу завести свой дом и жить без особых забот.

— Дело не только в этом. Прежде всего, так не поступают, а кроме того, это проявление твоего эксцентризма. Ты хочешь быть оригинальной и в результате останешься одинокой. Свет отвернется от тебя.

— Мне казалось, что вы презираете рабское следование моде, — не сдавалась Флер. — Я думала, вы с уважением относитесь к моей независимости.

— Ты неверно меня истолковываешь. Я всегда поощряла твои независимые суждения, но я не одобряю твоего противопоставления себя обществу. В нем нет места для женщины благородного происхождения, которая не желает вступать в брак. Тебя принудят жить с Ричардом и его будущей женой, и будь уверена, что никому из вас такая ситуация не понравится!

— Как жаль, Флер, Дорогая, какая утрата! — вмешалась в разговор Эрси. — Такая красивая, такая умная девушка, как ты, не должна позволять своим талантам пребывать в праздности!

— О какой праздности вы толкуете, тетушка? — воскликнула Флер, стараясь переубедить ее. Она бросила быстрый взгляд на тетушку Венеру. — У меня полно благотворительных дел.

— Да, дорогая, ты посещаешь больных и немощных, я знаю, — возбужденно заверещала Эрси, — все это очень хорошо. По-своему, само собой разумеется, но я ведь говорю совершенно о другом, о том…

— Скажите на милость, благотворительная деятельность, — взорвалась расстроенная Венера. — Твоя филантропия приносит больше вреда, чем добра. Ты ведь вмешиваешься в чужую жизнь! Откуда тебе знать, как нужно жить тому или иному человеку? Разве он сам этого не знает? Сколько раз я тебе говорила — оставь этих несчастных в покое!

— Но многие из них попали в беду, — Флер с радостью ухватилась за аргумент тетушки, так как он позволял ей перейти от обсуждения частного вопроса к общему. — Я готова оставить в покое сильных и здоровых, но как поступить с теми, кого поразил недуг или кто попал в беду?

— Осмелюсь в таком случае сказать, что Всевышнему виднее, — с уверенностью в голосе возразила тетушка Венера. — Не тебе вмешиваться в дела Его.

— Но вы сами проявляете заботу о своих слугах, когда они болеют, — упорствовала Флер. — А когда они стареют, вы платите им пенсии, дарите подарки.