Жюльетта Бенцони - Любовь и замки

На рассвете третьего дня настоящая армия осаждает его особняк. Мадлен, босую, в ночной сорочке, хватают и бросают в наглухо закрытую карету и с криками «Вперед!» отправляют в Ар, куда бедная женщина приезжает полумертвой от холода и голода. Она думает, что ее снова запрут в комнате, но и на этот раз Мадлен не права: предоставив ей крестьянскую одежду, ее помещают в старую кладовку с заранее заколоченными окнами в глубине сада. Шулемберг приходит туда с намерением объявить свое решение: или она снова передает ему управление своим имуществом, или остается здесь до страшного суда. Но Мадлен решает никогда больше ему не уступать.

На этот раз ее жизнь превратилась в сущий ад. У супруги маршала теперь нет ничего. К ней приставили отвратительную грязную служанку и грубияна-лакея. Кормят, когда захотят… Поэтому нет ничего удивительного в том, что через шесть месяцев Мадлен заболевает. Но это вовсе не беспокоит мужа, отдающего приказ: пусть поживет, тем более, что еще не подписала заявление! Тогда ее на время забирают оттуда, лечат и, когда ей становится лучше, возвращают обратно. Но теперь она желает себе смерти.

Благодаря одному сжалившемуся слуге, настоятельница монастыря в Дуллане Габриелла де Форсевилль узнает о судьбе сесты. Возмущенная, она пишет письмо королеве-матери Анне Австрийской с просьбой вмешаться: Но королева отсылает дело епископу Амьяна, приятелю Шулемберга. Последний же в свою очередь заявляет, что его жена сумасшедшая, а немного погодя настоятельницу арестовывают и отправляют в дальний монастырь на границе. А ненасытному Шулембергу доставило особенную радость описать своей пленнице неприятности ее сестры:

— Подпишите, — говорит он, — и вы вернете вам обеим свободу…

Но Мадлен по-прежнему отказывается.

Однако у бедняжки теперь появился созюник: один из ее охранников, некий Леблан, жалеет ее и советует самой написать прошение королеве. Он достанет все необходимое и обязуется доставить письмо.

О последующем развитии событий никто даже не осмеливался помышлять! Анна Австрийская получает письмо и немедленно вызывает Шулемберга, чтобы сделать ему внушение. Последний непоколебим: Мадлен, видите ли, сильно обидела его, забрав состояние в свои руки. И если она не пойдет на сделку, то останется там же. Он муж и имеет все права. А королева в данном случае вмешиваться не должна.

Только безотчетная преданность могла добиться невозможного! Храброму Леблану удалось освободить Мадлен и убежать с ней. Он ведет ее прямо в замок Белей к своему дальнему родственнику, принцу де Линю. На этот раз все меняется: принц имеет большие связи.

Шулемберг догадывается об этом, когда Людовик XIV, только что назначивший его губернатором Берри при всех придворных обрушивается на него с речью, полной презрения, и высылает его в родовое поместье Мондеже. В 1665 году маршал удаляется туда вместе с Анной де Суастр, но та, видя, что денежки на исходе, спешит расстаться с ним. В 1671 году он наконец умирает с безжалостной душой, ни на минуту не предавшись угрызениям совести.

Мадлен же после освобождения испытала радость возвращения во Францию, снова увидев сестер, родственников, получила возможность наслаждаться жизнью в прелестном замке Фрюкур, где она проведет незабываемые минуты своей жизни в компании верного Леблана, к которому испытывает нечто большее, чем просто признательность. Но та нечеловеческая жизнь не прошла бесследно, и 26 января 1678 года она умирает в возрасте пятидесяти семи лет…

Семья Николей расширила и переделала Фрюкур, оставленный ей в наследство, затем замок был продан как национальное достояние во время Революции, а потом его приобретет один из представителей семьи Морганов, бретонец, родственник нью-йоркских Морганов, но в 1920 году владельцем замка становится граф де Форсевилль, благодаря чему имение снова перешло в семью, владевшую им в средневековье.

Кто бы мог предсказать такую жизнь для королевы? Со времени своего замужества и коронации в августе 1193 года Ингебург обитала исключительно в монастырях. И действительно, этот замок Этамп, этот большой четырехугольный донжон, венчающий холм и возвышающийся над простирающимся у подножия поселком, этот почти новый дижон (ему всего лишь пятьдесят лет, первая молодость как для крепости, так и для храма) — донжон в форме трефы с четырьмя листиками, в которых совершенно невозможно увидеть хотя бы малейшие указания на радость. И в 1206 году, вот уже 6 зим, как королева Франции Ингебург Датская живет здесь в надежде навсегда поменять это пристанище на могилу.