Эллен Марш - Загадочный супруг

Перешагнув через корзину с охотничьими трофеями, он оказался ближе к корме. Впервые видела она его выпрямившимся во весь рост. Чтобы взглянуть на его лицо, ей пришлось сильно откинуть назад голову. Секунду она завороженно смотрела, как пульсирует на этой сильной шее жилка, и лишь затем подняла глаза к его твердому, чувственному рту. Уголки губ сейчас чуть подергивались, словно он отлично понимал ее смятение.

– Полагаю, что дальше я справлюсь и сам, благодарю вас, – холодно проговорил он.

– О-о... – протянула она, не отдавая себе отчета в том, какое разочарование прозвучало в ее тоне.

Он широко улыбнулся.

– Тем не менее полагаю, что вы заслуживаете вознаграждения.

– Вы очень любезны, – поспешила ответить Таунсенд, – но вряд ли в этом есть необходимость.

– Как? Даже за то, что вы спасли мне жизнь?

– Вы прекрасно знаете, что ничего подобного не было, – возразила она, и снова в ее глазах заплясали озорные огоньки. – Вы вполне могли сами обуздать этого «тигра». Но, должно быть, вас отвлекли тревожные мысли о заболевшей бабушке.

Заинтригованный, Монкриф наклонился к ней ближе. Она была на редкость хороша, когда улыбалась. Он впервые заметил, что уголки ее опушенных густыми ресницами глаз чуть вздернуты, а на щеках, когда она дерзко кривила губки, появлялись ямочки. Ни слова не говоря, он завладел ее тонкой рукой, положил мешочек с золотыми монетами на ладонь и крепко сжал ее пальцы в кулак.

– Нет, нет! – только и сумела вымолвить Таунсенд, растерянно глядя на него. – Мне не нужны ваши деньги.

– Отчего же? Могли бы купить себе какие-нибудь наряды. Знаете ли, в вашем возрасте девушки носят платья.

К немалому его изумлению, ее щеки от возмущения вспыхнули. Выходит, это обездоленное дитя болот не лишено гордости? Любопытнейшее открытие, если учесть все то, что ему было известно о человеческой натуре. И он почел за лучшее не настаивать, а позже узнать, как ее зовут, и позаботиться, чтобы вознаграждение было отослано ей на дом. Судя по всему, и ей и ее близким оно весьма пригодится.

– Итак, вы отказываетесь от денег, – вслух произнес он, и его глубокий, звучный голос прервал сердитые протесты Таунсенд. – Но, безусловно, есть нечто такое, что я мог бы предложить взамен? Я не люблю оставаться в долгу.

– Не сомневаюсь, – колко обронила Таунсенд, возвращая ему кошелек. – Но я решительно настаиваю...

– Один поцелуй... – произнес он. Таунсенд вытаращила глаза.

– То есть?

Секунду она молча смотрела на него и вдруг разразилась хохотом.

– Помилуйте, сэр! Это будет наградой вам, а не мне!

– Вы уверены, милочка? – мягко проговорил Монкриф. – Не думаю, чтобы вы многим мужчинам позволяли вас целовать.

Его глаза – Таунсенд ощутила теперь неотразимость их густой синевы – властно приковывали к себе, и она с испугом обнаружила, что не в силах отвести от них взгляда.

– Я дюжинам мужчин позволяла целовать себя! – дерзко заявила она.

– Неужели?

Она видела, что он с трудом удерживается от смеха. В негодовании попыталась оттолкнуть его, но это оказалось роковой ошибкой: едва ее ладони коснулись его груди, как он обвил рукой ее талию и привлек к себе. Руки Таунсенд словно сами собой скользнули вверх, к его широким плечам, обвили его шею, и, прежде чем она поняла, как это произошло, их тела прильнули друг к другу.

– Пустите! – приказала она.

– С какой же стати?

Ошеломленно подняв глаза, Таунсенд увидела в опасной близости от своего рта его алчные губы. Сердце подкатило к горлу, она с трудом перевела дыхание и дрожащим голосом повторила:

– Пустите! Умоляю вас.

– Полноте, – мягко воспротивился он. – Поцелуйте меня.

Его темноволосая голова медленно склонилась к ее головке, и в тот миг, когда Таунсенд ощутила прикосновение его губ, ей показалось, что все вокруг перестало быть тем безопасным, знакомым миром, в котором она обитала прежде. Этот мир выскользнул у нее из-под ног, оставив в качестве опоры лишь объятия человека, который так крепко прижимает ее к себе и чьи холодные, твердые губы медленно и сладострастно прильнули к ее губам. Наслаждение, восторг заполнили все клеточки ее тела, она была охвачена неодолимым желанием растаять в его объятиях, крепче прижаться к нему неопытными своими губами в ответ на дразнящую, неотразимую ласку. Зарывшись пальцами в его волосы, она притянула его голову еще ближе к себе, чего-то желая... к чему-то стремясь...

Но он неожиданно отстранился и мгновение стоял, молча глядя на нее, а затем мягко, с еле заметной усмешкой проговорил: