Виктория Александер - Брачный контракт

Лори театрально развел руки.

— Я хочу спросить, похож ли этот человек на сумасшедшего?

Макс застонал. Еще в юности Лори отличался дурацкой любовью влезать на мебель и обращаться оттуда с речами. Похоже, сейчас и ждет нечто подобное.

— Он полоумный, я вам говорю! Я научил его всему, что следует знать о женщинах. Я сделал его предметом всеобщей зависти.

Макс закатил глаза в молчаливой благодарности за крепость подаваемых в клубе напитков. Вряд ли они хоть что-то запомнят из речи Лори.

— Сейчас он собирается бросить все на ветер. Он собирается, — голос Лори зазвенел, — жениться!

По комнате встревоженно зашелестели голоса. Большинство мужчин были женаты, и большинство из них — несчастливо. Макс улыбнулся. Его брак будет другим.

— Почему? — Лори покачал головой. — Его голову вскружило хорошенькое личико, отличная фигурка и…

— Большое приданое! — крикнул джентльмен из дальнего угла.

— А мне и всех сокровищ мира мало, чтобы я после смерти моей жены вновь захотел жениться, — проворчал другой.

— У меня не было ни одной счастливой минуты со дня свадьбы, — пожаловался третий.

Лори торжествующе посмотрел на Макса:

— Запомните это, милорд. Вот истина супружеской жизни!

— Я думаю, мужчины, оставшиеся здесь в столь поздний час, лишены этого счастья. Тебе следовало спросить тех, кто давным-давно уже дома.

— Да? — Лори обвел рукой зал. — Я бы поспорил на что угодно, любой из них" женат на женщине намного приятнее, чем та, что ты выбрал себе в жены.

— В этом-то и вся проблема, — заметил Макс. — В их жизни нет возбуждения, нет страсти.

— Если тебе нужна страсть, есть множество менее опасных путей найти ее. — Лори ловко спрыгнул со стола, отпил глоток вина и покачал головой. — Пандора Эффингтон.

— Ты думаешь, я допускаю ошибку?

— Ошибку? — Лори фыркнул. — Первая война с колониями была ошибкой. Великий пожар Лондона был ошибкой. Но это просто детские игрушки по сравнению с тем, что тебя ждет. — Макс с трудом удержался от смеха. — Неужели мне не удастся отговорить тебя?

— Нет. Мне тридцать два года, и мне давно пора обзавестись женой и детьми. Кроме того, — Макс опустил взгляд на свой бокал с прозрачной янтарной жидкостью, — она поражает меня. Я никогда не хотел женщину так, как хочу Пандору.

— Несчастье библейских размеров. — Голос Лори был полон мрачных предчувствий. — И ты разрешил ей придумать какое-то глупое испытание… — Он поднял бокал, словно объявляя тост. — Желаю тебе удачи. Она тебе пригодится.

— Думаю, она понадобится Пандоре. Видишь ли, мой друг, — Макс, улыбнувшись, отсалютовал своим бокалом, — эту игру я не собираюсь проигрывать.

— Ты — что?!

— Ты слышала меня.

— Да, но даже для тебя, Пандора, эго уже чересчур! — Синтия Уитерли обессиленно упала на диван в огромной гостиной дома Эффингтонов, но тут же вскочила на йоги. — Ой!

— Извини. — Пандора подняла с бархатной поверхности дивана небольшой черепок с острыми краями и внимательно его оглядела. — Афины. Очень милый.

— Не сомневаюсь. — Синтия провела рукой по платью, проверяя, нет ли там дырки.

— Синтия, садись. Теперь тебе ничто не угрожает.

Внимательно оглядев диван, Синтия осторожно опустилась на самый край.

— Он?..

Пандора пожала плечами;

— Не имею ни малейшего понятия.

Синтия обвиняюще посмотрела на свою подругу:

— Не понимаю, о чем ты думала.

Пандора подошла к ближайшему столику и, сдвинув кучу бумаг и различных безделушек, положила найденный черепок.

— Если говорить честно, то я думала о тебе.

— Обо мне? — взвизгнула Синтия.

Пандора тяжело вздохнула. Ну что ей делать с девчонкой? Она взяла под свое крыло эту молодую особу два года назад, во время второго года «балов невест». Ей казалось, что советы более старшей, мудрой и уж точно более уверенной в себе женщины подготовят Синтию к «ярмарке невест». В отличие от Пандоры Синтия больше всего на свете хотела выйти замуж.

Но помощь Пандоры не привела ни к чему хорошему.

Синтия не собиралась меняться. А это было необходимо, чтобы преодолеть ее единственный недостаток. Как это сказал Макс?

Видимость добродетели. Пандора же считала своим долгом разбудить огонь, спрятанный в душе этой тихой блондинки.

— Я имела в виду твое счастье.

— Боже мой, — еле слышно выдохнула Синтия.

Пандора подошла к единственному стулу, не заваленному мраморными барельефами, скинула лежащие на нем бумаги в корзину, которая была заполнена какими-то камнями — возможно, древними останками иной цивилизации, и села.