Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец

– Она не произвела на меня впечатление тщеславной особы. Тем не менее ваше мнение принято к сведению. – Герцог повернулся к книжному шкафу и сделал вид, что рассматривает корешки. – Могу ли я поблагодарить вас за то, что позволили просочиться слухам о нашем с ней деле?

– Все это куда значительнее, чем просто дело, вы не находите?

– Мой вопрос остается в силе независимо от того, какое слово тут использовать, – отозвался Эрик.

За его спиной воцарилось молчание, но через несколько секунд послышался отчетливый голос Хьюма:

– Король не выполнил свое обещание, но теперь, когда светскому обществу все известно, он будет вынужден это сделать.

– Вы только усложнили дело, поступив весьма недальновидно. Прежде всего препятствием был не король, а я. А я никаких обещаний не давал, потому и обязательств у меня нет.

– Король может заставить вас уступить…

– Я герцог Брентворт, и он бы никогда на такое не осмелился. – Эрик наконец повернулся к Хьюму. – А у вас тут какой интерес?

– Она живет в моем доме и является моей подопечной. Я несу за нее ответственность.

Эрик брезгливо поморщился. Негодяй явно узрел, что может извлечь какую-то пользу, помогая этой женщине.

– А она знает, что вы наделали? Знает, что вы превратили ее в объект сплетен и шепотков? Ведь теперь многие будут называть ее мошенницей и шарлатанкой, которой место в тюрьме.

– Это пройдет, – отозвался Хьюм. – Зато она вернет себе те земли, и все вскоре узнают, как и почему ее семья их потеряла. Шотландия же возликует, когда мисс Маккаллум возьмет над вами верх.

– Очень уж жалкая будет победа… – проворчал герцог.

– Не такая уж жалкая. Как правнучка героя тысяча семьсот сорок шестого года эта женщина станет знаменитостью. Выйдет за кого-нибудь из равных себе – и будет баронессой.

Эрик не стал спрашивать, кого из шотландцев Хьюм представлял завидной партией для мисс Маккаллум. Скорее всего первым в списке числится он сам.

И снова герцог почувствовал, что его охватывает гнев. Ох, Страттон пришел бы в ужас… Эрик глянул в сторону двери, надеясь, что сейчас она распахнется и он будет избавлен от присутствия Хьюма.

Дверь действительно распахнулась, но открыла ее вовсе не мисс Маккаллум. В библиотеку вошла пожилая женщина, опиравшаяся на трость.

– Милорд, позвольте представить вас моей матери, – сказал Хьюм.

Эрик невольно вздохнул. Не ожидал ли Хьюм, что он начнет светский разговор с его матерью – как будто пришел с визитом именно к ней? К счастью, обменявшись с сыном несколькими словами, старуха прошла в дальний угол и уселась в кресло.

– Я знаю, вы не будете возражать, если она какое-то время посидит в библиотеке, – сказал Хьюм. – На улице вот-вот пойдет дождь, поэтому в сад выйти не получится. И не беспокойтесь, милорд. Моя мать вас не подслушает. Она глуха на одно ухо.

Что ж, присутствие старухи гарантировало, что визит обойдется без скандала, поэтому Эрик возражать не стал.

Минуту спустя мисс Маккаллум наконец-то появилась. Одарив гостя едва заметной улыбкой, она многозначительно посмотрела на мистера Хьюма. Тот пробормотал извинения и вышел.

Заметив миссис Хьюм, сидевшую в углу, девушка тихо сказала:

– Приношу свои извинения, ваша светлость, но этого избежать невозможно. – Она показала на кресла, стоявшие в противоположном углу. – Давайте присядем там, если вы не против.

Когда она села, из выходящих на улицу окон на нее заструился рассеянный свет, превративший ее волосы в серебристое золото, а глаза – в насыщенные сапфиры. На ней было то же самое бледно-желтое платье, что и в прошлый раз. Скудный гардероб. Что ж, ничего удивительного, что ей так хотелось заполучить эти земли.

По причинам, которые Девина постичь не могла, герцог не пустился в объяснения о целях своего визита. Вместо этого он просто сидел и смотрел на нее. «Оценивает», – решила она. Но ведь для этого у него было достаточно времени раньше… А может, он и в самом деле тугодум?

– Полагаю, вы пришли по поводу моего наследства, – сказала она, прерывая затянувшееся молчание.

– В основном я пришел, чтобы предупредить вас: все надежды на конфиденциальность утрачены. Сегодня ваши притязания обсуждаются в гостиных по всему городу. И это будет продолжаться еще некоторое время.

Девина проглотила едва не вырвавшееся ругательство. Ох, а ей так хотелось избежать огласки! Тихо вздохнув, она пробормотала:

– Но я никому ничего не рассказывала…