Галина Милоградская - Туман Луизианы

Следующего движения Луиза не заметила. Просто раб только что стоял, а вот уже лежит с огромной дырой в голове, и лишь облачко дыма говорит о том, что только что произошёл выстрел. Жёлто-красное месиво разлетелось во все стороны, мерзко хлюпнув. Томас неспешно опустил пистолет, прищурился и посмотрел на двух оставшихся мужчин. Один из них со стоном повалился на землю, бормоча что-то, целуя носки запылённых сапог. Второй стоял прямо, глядя в глаза плантатору.

– Нет! – крик Луизы потонул в грохоте нового выстрела – второй бунтовщик упал следом за первым. Луиза прижала руку ко рту, чувствуя кислоту. Брезгливо отпихнув продолжавшего ползать по земле раба, Уоррингтон обернулся на звук, досадливо поморщившись.

– Я не думал увидеть вас здесь, Луиза. – Он в два шага оказался рядом, закрывая широкой спиной лежащие на земле тела. Рабы с плантаций быстро расходились. Слуги ещё стояли, обсуждая случившееся, укоризненно качая головами в сторону убитых.

– Я… я, – голос Луизы дрожал, и она ничего не могла с собой поделать. Она подняла глаза на опекуна, который с тревогой заглядывал в её лицо.

– С вами всё в порядке? Вы побледнели. Не следовало приходить сюда. Я не думал, что вы станете свидетелем… – Луиза слушала и не понимала смысла фраз, что говорил Уоррингтон. Он только что убил двух людей, а теперь так спокойно стоит перед ней и разговаривает, как ни в чём не бывало… Они ведь лежат сейчас там, на земле… Взгляд невольно скользнул вниз, за спину опекуна, цепляясь за багровую лужу, которая медленно впитывалась в песок. В глазах заплясали мелкие чёрные точки, а руки вдруг стали ледяными. Ветер взметнул мелкий песок, и нос моментально забился им: металлическим запахом крови, к которому примешивался другой, приторно-сладкий, незнакомый, но от того ещё более мерзкий.

– Я… – Луиза подняла огромные растерянные глаза на Томаса и вдруг резко согнулась, выплёскивая на его ноги остатки вчерашнего ужина. Её вывернуло так неожиданно, что опекун едва успел схватить её за плечо, не давая упасть. Всё ещё содрогаясь от спазмов, Луиза провела дрожащей рукой по лицу, смахивая тоненькие капельки пота, тяжело дыша. Уоррингтон скривился, занес, было руку, чтобы отряхнуться, но вовремя себя остановил. Луиза же, опорожнив желудок, сразу почувствовала себя лучше. Чего нельзя было сказать о её душевном состоянии.

– Простите, ради всех святых! Простите, мистер Уоррингтон! – Она торопливо оглянулась, ища глазами Зэмбу или Адеолу, но, как назло, рядом были только незнакомые лица. – Я сейчас помогу вам, – чувствуя, как щёки заливает пунцовая краска, Луиза торопливо лепетала что-то, ища на поясе оставленный в комнате ридикюль.

– О, адово пекло, перестаньте! – раздражённо воскликнул Томас. – С этим отлично справятся слуги!

С этими словами он торопливо покинул двор, оставив расстроенную и смущённую Луизу одну. Она беспомощно замерла, глядя ему вслед. Слуги постепенно расходились, с кухни уже можно было расслышать громогласный голос Адеолы, командующей поварам. Будто и не произошло только что ничего особенного… Мелкая дрожь пробежала по телу, и, запахнувшись в шаль, Луиза повела плечами: её охватило неприятное, липкое чувство. Резко повернув голову, она встретилась с горящим взглядом, направленным прямо на неё. Стройная девушка, с кожей настолько чёрной, что она, казалось, отливала синевой, застыла у поленницы, стискивая в руке подол кроваво-красного платья. Заметив взгляд, она моргнула, вздёрнула подбородок и скрылась в доме.

– Это Таонга. – Зэмба наконец заметила свою хозяйку и встала рядом. – Красивая. И глупая.

– Д-да, я помню, ты говорила про неё. – Луиза не могла отвести взгляд от прямой спины служанки, кожей ощущая её неприязнь. – Пойдём, поможешь мне одеться. – С усилием оторвав взгляд от Таонги, Луиза пошла к парадным дверям.

Завтрак проходил скованно. Миссис Пинс удивлённо смотрела на мистера Уоррингтона, который, иногда чуть морщась, поглощал жареные колбаски. Луиза, опустив глаза, сидела напротив, пытаясь втолкнуть в себя кусочек яичницы, которую выпросила у Адеолы. Лишь мистер Свенсон, вставший, как и компаньонка, недавно, с аппетитом разламывал хрустящий багет, макая его в подливу.

Ощущая огромную потребность извиниться, Луиза задержалась после завтрака, отпустив миссис Пинс к Адеоле, с которой они собирались продолжить знакомство с домашней утварью, перейдя к скатертям и салфеткам. Решительно застыв у двери кабинета, графиня сцепила руки в замок, несколько раз тяжело вздохнув. Сама мысль о том, чтобы говорить о случившемся, заставляла её краснеть. Но, поймав на себе несколько раз насмешливый взгляд опекуна, Луиза решила, что лучше один раз всё обсудить и забыть, чем становиться объектом скрытых насмешек на долгие дни. Собравшись с духом, она постучала, удивляясь, каким тихим и робким вышел звук.