Галина Милоградская - Туман Луизианы

Луиза посмотрела на себя в зеркало, которое принесли сегодня. Огромное, во весь рост, в раме светлого дерева, покрытой затейливой резьбой. На неё смотрела изящная леди в вечернем платье цвета индиго с небольшими рукавами-фонариками. Талию перехватывала широкая бархатная лента оттенка чайной розы. К платью прилагались кремовые кружевные перчатки. На шею Луиза надела бархотку с камеей, на которой был высечен профиль Софии Грейсток. Оставшись довольна собой, графиня кивнула своему отражению и вышла из комнаты.

Сегодня вечером дом казался ещё приветливей, или это Луиза начала привыкать к новому жилищу? Стол, накрытый белоснежной скатертью, сиял фарфором и хрусталём. В высоких канделябрах горели свечи, тихонько потрескивая. В настольной вазе, найденной среди посуды, распустились чайные розы. Миссис Пинс в неизменном платье тёмно-синего цвета мрачной вороной застыла среди этого торжественного великолепия. Мистер Свенсон, одетый в белоснежную рубашку и неуместный сейчас бархатный бордовый смокинг, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Добрый вечер! – Луиза улыбнулась поднявшемуся с её приходом управляющему и села на место. Стул во главе стола пока пустовал. Заметив её взгляд, мистер Свенсон поспешил ответить:

– Мистер Уоррингтон ещё не вернулся. Но мы можем начинать без него, уверен, он не будет возражать.

– Ещё бы, – хмыкнула миссис Пинс. – Конечно, мы не можем начинать без главы дома! Что за нравы!

– Я согласна с миссис Пинс, – к невероятному огорчению Свенсона ответила Луиза. – Мы не можем начинать без мистера Уоррингтона. Мы подождём.

Мистер Свенсон тяжело вздохнул, бросив тоскливый взгляд на блюдо с тушёной свининой, и сделал робкую попытку образумить дам:

– Мистер Уоррингтон может задержаться надолго.

– Думаю, мы сможем подождать столько, сколько потребуется, – упрямо заявила Луиза, встречаясь глазами с одобрительно кивнувшей компаньонкой.

Прошёл час. Вялые разговоры о погоде давно сошли на нет, и над столом всё чаще разносились неприличные звуки урчащего живота. Мясо покрылось тонкой плёнкой жира, лёд в графинах с соком давно растаял. В последующий час Луиза и мистер Свенсон бросали голодные взгляды на еду, одна миссис Пинс, казалось, есть вообще не собиралась и пришла сюда единственно для того, чтобы придирчиво осматривать заново начищенную посуду.

Ржание лошадей за окном заставило всех встрепенуться и радостно переглянуться. Быстрые шаги зазвучали в коридоре, и в столовую вошёл мистер Уоррингтон. Замерев на пороге, он удивлённо посмотрел на три пары глаз, уставившихся на него с выражением плохо скрываемой радости.

– Я думал, что пропустил ужин, – заметил он, проходя вперед. Заляпанные грязью сапоги для верховой езды оставляли следы на натёртом полу. Терпкий запах пота, своего и лошадиного, заставил миссис Пинс поморщиться. Но указывать хозяину дома на то, что ему следует переодеться, она не стала. За спинкой кресла уже застыл слуга с тазом для умывания. Другой, с полотенцем и кувшином в руке, принялся лить воду в подставленные ладони.

– Надеюсь, вы не слишком проголодались, ожидая меня? – спросил Уоррингтон, жадно набрасываясь на еду. Кушать медленно и изящно у Луизы сегодня получалось с трудом. Она почти не чувствовала вкуса пищи, глотая её, практически не жуя. Расправившись с ужином за каких-то пять минут, мистер Уоррингтон промокнул губы салфеткой и встал, кивая дамам. Бросив Свенсону, что ждёт его в кабинете, он скрылся за дверями. Управляющий поспешил следом, дожёвывая что-то на ходу. Расправившись с бараньим рёбрышком, Луиза отодвинула от себя тарелку, чувствуя насыщение. И глубокое разочарование: ведь так хотелось узнать опекуна ближе! Понимая, что днём тот занят делами, ей представлялось, как они будут встречаться по вечерам, за ужином, обсуждая, как прошёл день. Неужели у него даже вечером совсем нет времени для своей воспитанницы?!

Ожидая, пока накроют десерт, она поднялась из-за стола и прошлась по комнате, останавливаясь у одного из огромных окон в полстены. Они выходили в сад, терявшийся в густой темноте. Шорох в кустах у самой земли привлёк внимание, и Луиза испуганно отшатнулась, разглядев полыхающий ненавистью взгляд, направленный прямо на неё. Снова зашелестела листва, и обладатель глаз скрылся во тьме.

Ночь прошла неспокойно. Луиза ворочалась, пытаясь устроиться удобнее, путаясь в длинной батистовой сорочке до пят. Вечером жара немного спала. Поднявшись, Луиза подошла к окну и распахнула ставни, впуская внутрь напоенный ароматами ночной воздух. Глубоко вздохнув, она перегнулась через подоконник и, подперев щёку ладонью, задумчиво уставилась вниз. Тёмный двор был пуст и тих, но спустя минуту Луиза начала различать в казавшейся безмолвной ночи редкий крик ночной птицы. Громко выводили свои трели сверчки. Девушка прикрыла глаза и принялась медленно раскачиваться, напевая себе забытую колыбельную. Сейчас она чувствовала себя почти счастливой. Внезапно ночную тишину пронзил жуткий нечеловеческий крик. Затем ещё один и ещё. Луиза похолодела, резко выпрямившись и напряжённо вглядываясь в темноту. По двору стремительно скользнули две тени и скрылись в лесу. На самой кромке одна из них остановилась и, как показалось графине, посмотрела на неё. Луиза резко отпрянула от окна и захлопнула ставни, чувствуя, как бешено колотится сердце. Нырнув под одеяло, она накрылась с головой и смогла забыться сном только под утро.