Сабрина Джеффрис - Танец соблазна

– Нет, – произнес капитан Прайс. – Разумеется, нет. Ей стало легче, но нельзя было допустить, чтобы он изменил свое решение.

– Ты сию же минуту возвращаешься обратно в приют. – Она сжала плечо мальчика: – Ступай.

– Но вы разрешили мне сегодня навестить Люси...

– Чем ты и воспользовался, поэтому разрешение отменяется. – Люси была сестрой Джонни. Клара подумала, что позднее сама отведет его к Люси. – Иди скажи миссис Картер, что я велела дать тебе работу на кухне. Пока будешь чистить картофель, поразмыслишь над своим поступком.

– Может, я лучше вытру пыль в гостиной? – предложил Джонни.

– А еще лучше займись мытьем ночных горшков, чтобы искупить свой грех.

– О нет, миледи! – ужаснулся Джонни. – Я буду чистить картофель. Тогда у меня будет много времени, чтобы подумать.

– Хороший выбор. – Она подтолкнула его в направлении приюта: – Ступай. Я скоро приду.

Бросив напоследок хитрый взгляд на капитана Прайса, Джонни заспешил прочь. Она затаила дыхание, пока мальчик не проскользнул мимо Сэмюела и не повернул за угол, а затем с облегчением вздохнула. Еще одна беда предотвращена.

Ну, не совсем. Еще надо объясниться с недоверчивым капитаном. Но когда Клара повернулась к нему, в его глазах она увидела скорее интерес, чем недоверие.

На этот раз в них не было ни жестокости, ни бессердечия. В долгом взгляде появилось что-то теплое – это был взгляд мужчины, рассматривающего привлекательную женщину. К ее неудовольствию, внутри у нее что-то затрепетало. А когда его взгляд переместился на ее губы, трепет превратился в настоящую бурю.

Как глупо. Он был соседом, и только. Привлекательной внешности, несомненно, и, безусловно, более интересным, чем любой другой мужчина, которого она когда-либо видела в Спитлфилдзе, но все же только соседом.

Она старалась вернуть себе хладнокровие.

– Благодарю вас за снисходительность к Джонни, сэр, – сказала Клара. Голос ее дрогнул. – Я понимаю, что из-за него вы получили неверное представление о моих детях, но уверяю вас, они не все такие.

Мужчина поднял на нее глаза, в них снова были холод и недоверие.

– Хотите сказать, что они не так глупы, чтобы попасться? Этот капитан, может быть, и красив, но манеры у него, как у Чудовища из ее любимой сказки мадам Лепренс де Бомон «Красавица и Чудовище».

– Хочу сказать, что они стараются не делать ничего дурного.

Он удивленно вскинул брови.

– Они всего лишь дети. И им свойственно ошибаться.

– Пусть занимаются чем хотят, только не приближаются к моей лавке.

Клара рассердилась:

– Если вы опасаетесь, что они вас обворуют...

– Опасаюсь, что в этом случае им несдобровать.

– Они не будут. – Клара выдавила из себя улыбку, настроившись на дружелюбный лад. – Уверена, что жители Спитлфилдза найдут в нас добрых соседей.

Хмурясь, он смотрел в конец переулка, где стоял Сэмюел, носовым платком начищавший латунные пуговицы своей черно-желтой ливреи.

– Скажите, мадам, вы часто бываете в этом месте?

– Каждый день.

– Ваш отец или муж, или другой мужчина, который несет за вас ответственность, не возражает?

Она разозлилась:

– Прошу прощения, но я сама в состоянии позаботиться о себе, мне не нужен мужчина, который бы «нес за меня ответственность».

– В самом деле? – Он кивнул в конец переулка. – Почему тогда тот беспомощный олух торчит там на страже?

Слава Богу, Сэмюел стоял слишком далеко, чтобы расслышать оскорбительные слова.

– Сэмюел – мой лакей. Он повсюду сопровождает меня из соображений приличия. И он не беспомощный олух.

– Именно олух, если думает, что сможет что-то сделать, находясь в нескольких ярдах от вас.

– Я приказала ему стоять там. Поскольку у меня нет никаких причин для опасений.

Он шагнул ближе, его взгляд скользнул по ее губам, задержался на груди, затем их глаза встретились.

– Тогда вы не умнее его.

Клара покраснела. Плотное шерстяное платье закрывало ее от шеи до щиколоток, но, казалось, взглядом он раздел ее. Вдруг ей представилось, как этот большой, сильный мужчина срывает с нее одежду, и тревожное возбуждение охватило ее.

Она изо всех сил старалась не дать ему взять верх над собой.

– Вы всегда такой грубый?

– А вы всегда так легкомысленно относитесь к собственной безопасности?

– Есть вещи более важные, чем безопасность.

– Какие же?

– Благополучие моих питомцев и ближних. Будущее человечества.

– Какие возвышенные мысли для такой petite jeune fille [2], – с сарказмом произнес он. – А мы-то, остальные, просто стараемся выжить.