Джулия Лонг: Очаровательная скромница

Они улыбнулись друг другу. Оба знали, что единственное, чем наслаждается Феба, это собственными платьями, которые по несколько раз перешивает и даже перелицовывает – распарывает все швы и переворачивает ткань другой стороной, чтобы подольше поносить. Да и Постлетуэйт был старше ее на четверть века, если не больше, и к тому же абсолютно лыс, если не считать небольшой полоски волос в форме подковы на затылке.

– Сегодня ветрено, – лениво проговорила Феба.

Постлетуэйт бросил на нее внимательный взгляд сквозь очки, но почти сразу опустил глаза и продолжил разбирать почту.

– Никогда бы не догадался, – пробормотал он.

Феба хмыкнула. Она положила руки на прилавок и заглянула в висящее над ним зеркало. Да, действительно, по ней и так все было видно – щеки разрумянились, глаза блестят, светлые волосы выбились из-под шляпки и торчат в разные стороны.

– У меня есть для вас лондонские газеты, мисс Вейл. Здесь много пишут о моем сопернике в борьбе за вашу руку и сердце.

– Это лорд Айсберг? – спросила девушка с деланым возмущением. А ее сердце забилось чаще. – Что он сделал на этот раз?

– Поставил десять тысяч фунтов на скачках… и выиграл.

Феба презрительно фыркнула.

– Этот человек делает все, чтобы привлечь к себе внимание.

– И еще здесь сказано, что он купил перчатки в магазине «Титвейлер и сыновья» в Берлингтонском пассаже. И теперь все высшее общество считает своим долгом тоже покупать там перчатки. А они стоят сто фунтов.

– Думаю, все высшее общество станет прыгать с Лондонского моста, если маркиз покажет пример. Причем он упадет на телегу с пуховыми перинами, а другие разобьются насмерть.

В обществе действительно поднялась большая суматоха, когда маркиз приобрел четырех вороных коней в белых чулках для своего ландо. Какое-то время на аукционе в «Таттерсоллз» цена на вороных лошадей оставалась заоблачно высокой, и владельцам приходилось ставить охрану возле своих конюшен, поскольку их крали предприимчивые цыгане. Причем отсутствие белых чулок никого не останавливало – их всегда можно было нанести белой краской, после чего модных лошадей очень выгодно продавали.

Газеты были тайным пороком Фебы. Днем она учила непоседливых юных девиц латыни, греческому и французскому языкам и истории, а ночью перед сном читала светские сплетни. Она наслаждалась, упивалась ими, проглатывала, как в свое время проглотила сказки 1001 ночи, – и те и другие казались ей одинаково фантастическими, словно были частью другой вселенной. Из газет она, к примеру, узнала, что лорд Уотерберн прославился безумными пари, двойняшки Силверторн считаются самыми шикарными невестами общества, а Лизбет Редмонд, с которой она когда-то занималась, – это вообще бриллиант чистой воды.

Но больше всего ее воображение занимал лорд Айсберг – Джулиан Спенсер, маркиз Драйден. Она знала о нем все: он предпочитал одежду только черного и белого цветов, великолепно стрелял – в этом ему не было равных. Его интересовало только лучшее, уникальное, самое красивое – будь то перчатки, лошади или женщины. Говорили, что он неизменно прибегал к холодному расчету, когда речь идет о деньгах, выборе любовницы или расставании с ней. А еще ходили слухи, что он вот-вот займется поисками жены.

Он любил риск, сам участвовал в скачках, легко заключал пари на безумные суммы, и лондонские щеголи, тщетно старавшиеся за ним угнаться, нередко ломали шеи или теряли состояния.

А Драйден всегда выходил сухим из воды, и его доходы только увеличивались.

Все мужчины хотели быть похожими на лорда Драйдена.

И если верить газетам, все дамы мечтали быть с ним.

Постлетуэйт закончил разбирать почту.

– Два письма адресованы в академию, и оба вам, мисс Вейл.

– Что ж, одно из них, возможно, это очередное предложение от маркиза – он очень настойчив, хотя я ему уже неоднократно говорила, что помолвлена с вами. А другое – приглашение на очередной бал.

Постлетуэйт подался вперед.

– Что вы наденете на этот бал?

Они никогда не уставали от этой игры.

– Думаю, я надену бледно-желтое шелковое платье, кремовые лайковые перчатки и ожерелье – ну, помните, то, с маленькими бриллиантами. – Феба провела рукой по шее. – И диадему, конечно. Не самую лучшую, а ту, что попроще. Полагаю, буду выглядеть восхитительно. Хотя, не исключено, что я пошлю записку с извинениями и вообще никуда не поеду. Предыдущий бал был так скучен и… – Она понизила голос до таинственного шепота. – Я вам рассказывала, что случилось?