Лиз Тренау - Шелковые узы

«Мы стареем», – думает она, хмуро глядя на свои морщинистые пальцы, огрубевшую кожу и пигментные пятна на тыльной стороне ладони.

Она уже не помнит, когда в последний раз внимательно рассматривала себя в зеркале, предпочитая воспринимать свою внешность такой, какой она была много лет тому назад.

Кажется, дом почти не изменился за все это время. Пламя все так же отражается от обшитых темным деревом стен, как и сорок лет назад; часы тихо тикают в углу, ставни гремят, когда ветер дует с востока, а станки шумят и стучат наверху. Сладковатый запах шелка-сырца витает в воздухе.

На первом этаже, как и прежде, принимают клиентов. В передней части находится зал, а в задней – кабинет и студия, хотя их старший сын Жан недавно убедил отца поддержать аренду нового помещения: три просторные комнаты на другой стороне Брик-Лейн, где хранился шелк, работали шелкокрутильщики и мотались основные нити. Он считает, что так их работа будет организована более эффективно.

Жан хочет также поставить там свои собственные станки, надеясь выполнять условия новых законов относительно платы ткачам. Он говорит, так им не придется тратиться на то, чтобы ткачи работали у них дома, потому что они будут ткать на его станках и он сможет платить им за каждую штуку материи.

– Это намного эффективнее, папа, – поясняет сын. – И мы сможем лучше контролировать качество изделий.

Их дело пережило нелегкие времена. Из-за новых законов, позволивших импорт текстильных изделий, тысячи ткачей, многие из которых добились значительного успеха в своем ремесле, остались без работы, а их семьи голодали. Другие предприятия выехали из Лондона, не желая платить жалованье согласно новым законам. Анри всегда утверждал, что их предприятие «Лаваль, Вендом и сыновья» своим выживанием целиком и полностью обязано талантам их модельера.

Принцесса не надела шелк Анри во время свадебного торжества, но его выбрала одна из ее фрейлин, чего было достаточно, чтобы августейшая особа обратила на него внимание. Принцесса интересовалась ботаникой, поэтому растительные мотивы пришлись ей по душе и она принялась рекомендовать их всем своим друзьям. Прямые линии и геометрические узоры были забыты, а работа Хогарта «Анализ красоты» стала образцом для художественных исканий его современников. Змеевидная кривая линия получила широкую популярность в производстве одежды, мебели и предметов домашнего обихода.

Картины Анны никогда не демонстрировались в галерее, как предлагал мистер Гейнсборо, но почти четыре десятилетия модели Анны Вендом пользовались спросом среди светских дам. Из-за наплыва заказов, чтобы справиться с ними, Анри пришлось нанять более сотни ткачей. Их шелк экспортировали даже за океан, где его носили зажиточные аристократы в недавно завоевавших независимость Соединенных Штатах Америки.

Компания «Сэдлер и сын» тоже получила прибыль, став одним из главных клиентов Анри, хотя теперь их видели на публике реже. Тетя Сара наконец воплотила в жизнь свою давнюю мечту о переезде на Лудгейт Хилл. Сейчас она живет рядом с Хинчлиффами и является счастливой бабушкой нескольких внуков. Лиззи удачно вышла замуж за представителя одной зажиточной семьи, а оба сына Уильяма пошли по его стопам.

«Как я смогла все это сделать, – гадала Анна, – успев дать жизнь семерым детям, похоронив потом четверых и вырастив оставшихся троих?»

Мариетта влюбилась и вышла замуж за серебряных дел мастера, с которым познакомилась во французской церкви. Они живут всего в паре кварталов от Анри. Она и Анна стали как сестры, поддерживают друг друга и вместе ухаживают за месье Лавалем и Клотильдой, которую в конце концов убедили переехать к ним в дом, когда она стала слишком слаба, чтобы работать.

Дела немного наладились, но внезапно прямо во время проповеди умер Теодор в своей любимой сельской церкви. Все случилось именно так, как он предсказывал, однако Анну это мало утешало. С тех пор она каждый день вспоминала о нем. Джейн переехала к ним, что стало для Анны большим утешением. Она продолжает жить с Анри и Анной, много не требуя и помогая управляться с детьми.

Несмотря на все горести и сложности, Анна каждый день выделяла несколько часов на рисование. Она любит работать в кабинете вместе с Анри и двумя сыновьями, наблюдая и участвуя в разговорах с торговцами и ткачами о деньгах, политике, а также их ремесле.

Иногда Анна уговаривает мужа или кого-нибудь из детей сходить с ней в Королевскую Академию изящных искусств, чтобы посмотреть на работы мистера Гейнсборо, или в Британский музей, где она может изучать и делать зарисовки природных диковинок, собранных сэром Гансом Слоуном [55]. Перед смертью мистер Эрет познакомил ее с книгами по ботанике, хранившимися там. Эти труды стали постоянным источником вдохновения для ее работы. Дорогой мистер Эрет! В своем завещании он оставил Анне две своих картины, которые она с гордостью повесила на стену в гостиной. Когда она смотрит на них, то вспоминает, как он учил ее наблюдать за тенями и цветами, замечая мельчайшие их подробности.