Салли Маккензи: Как укротить маркиза

Кошка проигнорировала его слова.

Нэйт вздохнул и оглянулся на дорогу, ведущую к Одинокому дому. Я действительно нужен Анне?

Нет, конечно. Мисс Уилкинсон наверняка выдумала это, исходя из каких-то своих непостижимых мотивов. Мисс Дэвенпорт наверняка поет и танцует от радости, ей точно не до него.

В данном случае все сработало идеально. Слухи о ее пребывании в «Трехлапой собаке» забыты, падчерица и мачеха больше не живут под одной крышей, и Анне не нужно выходить замуж, чтобы обрести свободу.

Нэйт нахмурился. Анне не нужно было выходить замуж за него .

И это было к лучшему , что бы ни думали мальчики.

Анна наверняка счастлива. А вот он…

Я буду счастлив, если Маркус переживет следующее лето.

– Муррр-мяу.

Кошка закончила свой туалет, по крайней мере на миг, и теперь внимательно смотрела на маркиза.

– Я не очень люблю кошек, имей в виду.

Кошка дернула хвостом.

– А лично тебя я особенно не люблю после твоих выходок в саду Одинокого дома. Если бы не ты, я бы не оказался на земле с мисс Дэвенпорт.

Кошка зарычала.

Что ж, возможно, он преувеличил. Во всем был виноват разросшийся плющ. И если как следует поразмыслить, то придется признать, что в критический момент животное отвлекло сестер Болтвуд, не позволив им сделать определенное открытие.

– Ладно, и чего же ты хочешь?

Кошка поднялась и направилась к Одинокому дому. Когда Нэйт не двинулся следом за ней, она остановилась и оглянулась.

– Муррр-мяу.

Кошка явно теряла терпение.

А он – остатки разума. Кошки не умеют думать.

Они едят, спят и занимают определенное место.

Но эта выглядела очень решительной.

– Ладно, хорошо. – Нэйт оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей этого странного разговора, и зашагал вниз по склону.

К счастью, все собрались на празднике и пробудут там еще несколько часов. Было еще довольно рано, к тому же сегодня должно было быть полнолуние, так что задержавшиеся допоздна смогут найти дорогу домой – или обратно в Лондон.

Именно это Нэйт и намеревался сделать сразу после церемонии – вернуться в город. Или остаться в «Купидоне». Замок Ловз был большим, но делить его с молодоженами было неловко. Стоило спросить Алекса о его планах.

Маркиз последовал за кошкой через дорогу, но, когда та повернула к Одинокому дому, застыл.

В данный момент он был неподходящей компанией для кого угодно, в частности, для мисс Дэвенпорт. Будет лучше, если он немедленно вернется в Лондон. Он сделал то, за чем приехал, – поддержал Маркуса и пожелал ему счастья. Он даже поцеловал невесту. И теперь мог с чистой душой увезти свою депрессию куда подальше.

Нэйт оглянулся на пару весьма грозных туч, маячивших на горизонте. Да. Чем раньше он уедет, тем лучше.

И он продолжил шагать к постоялому двору.

– Муррр-мяу! – Кошка выпрыгнула из кустов и атаковала его сапог.

– Господи, да отстань ты от моей обуви!

Кошка уселась посреди дороги и… ну да, это и вправду выглядело так, словно она мрачно смотрит на Нэйта.

– Ты не пустишь меня обратно к постоялому двору, да?

Кошка обнажила когти.

Нэйт осторожно шагнул в сторону, чтобы обойти животное.

Животное зашипело.

– Я смогу пройти мимо, если захочу, ты же знаешь. И уж точно сумею тебя обогнать.

Кошка показала зубы.

– Ладно, хорошо. Наверное, я действительно должен попрощаться с мисс Дэвенпорт.

Нэйт свернул к Одинокому дому. Кошка следовала за ним по пятам.

Я старая дева из Одинокого дома .

Анна устроилась на краешке истертого красного дивана в гостиной и уставилась на единственную картину, украшавшую стену: охотничья собака держала в пасти мертвую птицу.

Нужно ее снять. Просто отвратительная картина.

Девушка осталась сидеть.

По дому Анна уже прошлась. Он тоже оказался уродливым. Никто не занимался им в последние годы, а возможно, и никогда не занимался. Ей нужно будет столько всего здесь изменить. В конце концов, она будет жить тут до конца своих дней.

Фу.

Анна испустила печальный вздох и снова уставилась на картину.

А может быть, стоит ее оставить? Каким-то странным образом она вписывается в интерьер.

Анна так нервничала, когда пришло время тянуть жребий, что ей показалось, будто у нее в животе стая птиц терзает корку хлеба. И поэтому так медлила. Зато Джейн не медлила. Она мгновенно, ни секунды не колеблясь, схватила жребий. И Анне пришлось довольствоваться тем, который остался.