– Ваше сиятельство, прошу вас… Сейчас не время заходить сюда мужчинам, – быстро заговорила она, останавливая вошедшего и пытаясь своей пышногрудой фигурой перегородить дорогу. – Подождите немного за дверью. Не пристало вам видеть женщину в таком состоянии…
Однако Генрих не слушал Хармину. Его взгляд был прикован к молодой девушке, что лежала на кровати, прикрытая испачканными в крови простынями. Лицо Эльзы было бледно, смоляные волосы разметались по белым подушкам. Но на губах трепетала слабая улыбка, и в карих глазах горела любовь.
– Генрих, возлюбленный мой, – тихо и ласково произнесла Эльза. – Ты пришёл.
Отстранив Хармину Кроненберг, Генрих подошёл к своей возлюбленной и опустился на колено возле её кровати.
– Любовь моя, у меня сердце разрывается, глядя на тебя! – пылко заговорил Генрих, сжав в своих ладонях хрупкую бледную руку Эльзы. – Кто осмелился сотворить с тобой такое жестокое злодеяние? Ты их видела, ты их знаешь?
Эльза лишь слабо покачала головой.
– Я клянусь, что найду этих негодяев, они не уйдут от моей кары!
– Не надо, милый, – отвечала Эльза. – Это были обычные бродяги, воры, которые грабежом добывают хлеб свой насущный.
– Их преступление должно быть наказано!
– Ты лучше пообещай мне, Генрих, что позаботишься о нашем сыне.
– О сыне, – мысли ландграфа повернулись в более приятное русло. – Ты подарила мне счастье, любимая, родила мне сына! Я сделаю его моим наследником, вся страна будет перед ним преклоняться. А растить его мы будем с тобой вместе.
Но Эльза на это снова отрицательно покачала головой.
– Ты поедешь со мной в замок, – не унимался Генрих. – Как только ты поправишься, я заберу тебя и сына. Зачем ты продолжаешь качать головой, ты не хочешь жить в моём замке?
– Я не поправлюсь, – тихо ответила Эльза.
– Не говори так. Сейчас приедет Гойербарг. Он хороший лекарь, он поможет тебе.
– Ей уже ничего не поможет, – вдруг раздался печальный женский голос.
Генрих обернулся, – за его спиной стояла невысокая ещё не старая женщина с чёрными косами на плечах и в чёрных одеждах. Это была Хельга, ведьма-знахарка, что одиноко жила в лесу, вдали от поселений. Люди сторонились её, даже боялись, однако, когда от недуга уже ничего не помогало, шли за помощью именно к ней. Ландграфу не понравились слова этой чёрной женщины, и в его глазах сверкнуло негодование.
– Что ты пророчишь, негодная! – рявкнул он. – Тебе, дьявольской прислужнице вообще нечего делать в доме честных людей.
– Не кричи на неё и не прогоняй, – заступилась Эльза. – Хельга помогла появиться на свет твоему сыну. Ему пришлось родиться раньше положенного срока. Он так слаб…
– А ты? – повернулся к возлюбленной Генрих. – Почему же она не желает помочь тебе? Сыну нельзя без матери. Я не дам умереть тебе! Я призову лучших лекарей мира!..
– Хельга права, Генрих, я умираю…
– Нет, я не верю в это!..
– Я счастлива, что увидела тебя перед тем, как навечно расстаться.
Лицо Эльзы становилась всё бледнее, а голос слабел с каждым словом.
– Эльза, ты не можешь покинуть меня, покинуть сына! – кричал Генрих, мучаясь тем, что бессилен чем-либо помочь. – Хельга! Ты же ведьма! Отгони смерть, дай Эльзе живой воды, излечи её!
– Я с радостью отдала бы и жизнь свою, если б это помогло бедняжке, – со скорбью отозвалась Хельга. – Но, увы, моё мастерство здесь бессильно. Смерть уже стоит у её головы, уже приготовила белые одежды для души её…
– Молчи! – вскочив, приказал Генрих. – Тебе нужно вырвать твой глупый язык за такие слова!
Хельга уверенно смотрела в глаза ландграфа, она не боялась его. И взгляд её чёрных глаз был так тяжёл и твёрд, что Генрих первым почувствовал неловкость и отвёл взор в сторону. Он повернулся к Эльзе, вокруг которой уже суетились служанки, меняя простыни на кровати и стараясь переодеть свою госпожу. Её лицо стало совсем белым, и губы теряли нежный розовый оттенок; свет карих глаз скрылся под тёмными длинными ресницами, дыхание почти незаметно.
– Она жива ещё? – сдерживая стон от боли в сердце, тихо спросил Генрих.
– Конечно, жива, – подойдя к нему, ответила Хармина. – Не верьте вы этой Хельге, ваше сиятельство, Эльза обязательно поправится. Роды прошли трудно, она очень устала.
– А где мой сын?
– Он в другой комнате, повитуха им занята. Вы не волнуйтесь, с мальчиком всё в порядке.
Дверь в спальню отворилась, и вошёл длинный худой мужчина с кожаным сундучком в руках. Это был лекарь Гойербарг.
Читать дальше