Патриция подошла к двери и осторожно постучала:
– Мама, вы спите?
Вместо ответа отворилась дверь, за которой показалась прямая сухощавая фигура сорокалетней светловолосой женщины. Мать тревожно смотрела на свою дочь.
– Ничего не получилось, мама. Она осталась жива, и сегодня, сейчас её ребёнок появится на свет.
Графиня Бренденбруг пропустила дочь в комнату и плотно прикрыла за ней дверь.
– Откуда такие вести?
– Их привёз из города Клос Кроненберг, – ответила Патриция и, оставив свечу на столе, подошла к окну. – Вон, Генрих собирается ехать к ней. Ночь, ливень, но всё равно он едет.
Ревность так и бурлила в её душе, всё больше увеличивая ненависть к сопернице.
– Да, любовь к Эльзе Штаузенг в нём сильна, – с горьким вздохом согласилась Магда.
– Но как же удалось выжить этой мерзавке?
– Не знаю.
– Что же делать мне теперь? – на глазах Патриции блеснули слёзы.
С задумчивым взором Магда прошла вглубь комнаты и присела на разостланную кровать.
– Пока мы можем только ждать. Быть может, Бог всё-таки не будет благосклонен к Эльзе и не пошлёт ей сына.
– Я буду молить его об этом. Горячо молить!
Мать взглянула на дочь, глаза которой уже были наполнены влагой, и жалость сжала её сердце. Природа и судьба отнеслись к Патриции жестоко и несправедливо. Одна запретила ей рожать детей, другая отдала её в руки неверного мужа. Магда с ласковой улыбкой протянула руки к дочери, и Патриция, дав волю рыданиям, бросилась в объятия матери.
– Мы что-нибудь придумаем, – успокаивала Магда, нежно поглаживая дочь. – Обязательно придумаем. Я не позволю, чтоб ты была несчастна, чтоб в дом твой вошла любовница мужа и тем более её зарождённый во грехе отпрыск. Она ещё не выиграла.
Разрезая ливень, сквозь ночь Генрих мчался на коне в город к своей любимой. Его сердце колотилось как бешеное, и даже капли лекаря Гойербарга на этот раз не могли успокоить его. Душу сковала тревога, мысли хаотично метались, смешивая надежды на будущее с полным их крахом, нежные воспоминания о любви с их потерей. Дождь мокрой пеленой покрывал лицо Генриха, застилал глаза, холодный ветер проникал под промокшую одежду, но всадник ехал по освещаемой молнией дороге, ничего этого не замечая, и лишь чаще пришпоривал коня, заставляя мчаться его быстрее. Вслед за ландграфом, едва поспевая, следовал его верный рыцарь Клос Кроненберг.
И вот Генрих выехал на тёмные улицы Крафтбурга. Громкий цокот копыт по мостовой разбудил мирно спящих горожан, прокричав им, что где-то зародилась беда, и она грозит перерасти в огромное горе. И даже гром своими барабанами не мог заглушить этого крика.
Очередная вспышка молнии осветила каменный дом бюргера Ахима Штаузенга. Оставив во дворе своего коня, Генрих быстро вбежал в здание.
– Эльза! Где моя Эльза?! – громко воззвал он.
На крик гостя из соседней комнаты вышел хозяин дома, высокий смуглый мужчина средних лет с тёмными, подёрнутыми на висках сединой волосами. Выражение лица его было трагично, меж густых бровей пролегла складка скорби. За Ахимом Штаузенгом следовали священник и старый седой слуга.
– Ваше сиятельство, как хорошо, что вы приехали! – спешно приблизился Ахим к ландграфу, его глаза были красными от слёз. – Моя бедняжка Эльза очень плоха. Она звала вас…
– Где она?
– В спальне. С ней женщины, повитуха…
– Сейчас приедет мой лекарь Питер Гойербарг. Сразу проводите его к вашей дочери, – распорядился Генрих. – Ко всем этим доморощенным повитухам да ведьмам у меня нет доверия.
– Благодарю вас, ваше сиятельство. Прошу вас, снимите промокший плащ, присядьте к камину, у огня погрейтесь. Я сейчас велю принести вам горячее вино.
– Не до этого мне, – отмахнулся от предложения Генрих; он лишь снял капающий плащ да утёр рукавом своё мокрое лицо и пропитавшуюся дождём короткую светлую бороду. – Я хочу видеть Эльзу.
– Она только-только родила перед вашим приходом и ещё не готова…
– Родила? – Тревога и опасение смешались в душе Генриха с радостью. – Кого? Кого подарила мне моя любимая?!
– Сына, ваше сиятельство! – Эта весть вызвала улыбку на горестном лице Ахима Штаузенга. – Моя дочь одарила вас сыном, а меня внуком.
– Сын! Сын! – возликовал Генрих. – Мой сын! Мой сынишка! Я должен немедленно увидеть его!
– Но, ваше сиятельство…
Но Генрих уже уверенно направлялся к покоям Эльзы, и пытаться остановить его уже было бесполезно. Дверь резко распахнулась, заставив озабоченных женщин, присутствующих в комнате, обернуться и замереть от неожиданности. Впрочем, немая сцена длилась буквально долю секунды. Поприветствовав господина поклонами, прислужницы вернулись к своим делам. Лишь полненькая молодая женщина в тёмно-зелёном блио Хармина Кроненберг поспешила навстречу ландграфу.
Читать дальше