Наталья Гончарова - Видят ли березы сны

Друг за другом с разницей в год, Анастасия и Мари вышли замуж. Сколько было суматохи. Сколько слез и радости. А потом дом опустел. Перед ее глазами проходила целая жизнь, только в ней она была лишь сторонним наблюдателем. Все вокруг менялось, неизменно было только одно, ее место подле старушки. Не то чтобы она была не счастлива, но и счастьем это не назовешь.

Конечно, справедливости ради, необходимо заметить, что Анна не совсем была лишена мужского внимания, а скорее наоборот, ей нередко их оказывали.

Например, учитель музыки, который был частым гостем в доме Лаптевых и давал уроки скрипки для Мари. Персонаж по большей части положительный и не лишенный неких добродетелей. Главное, из которых было терпение, когда лишенная таланта Мари рвала конские струны и заставляла скрипку не только плакать, но и рыдать, он невозмутимо в такт музыки качал головой и говорил: – Прелестно, прелестно, без сомнения у вас талант! – Тогда как даже сама матушка говорила, что игра Мари больше похоже на вой кота, которому наступили на хвост десять тысяч раз, после чего затыкала уши платком или вовсе уходила на улицу. Но кто сказал, что воспитание благородных девиц легкий труд?

Учителя музыки звали Азарий, будто бы одного странного вида, оказалось мало и ему было даровано не менее странное имя. Он был высок, худощав и сутул, так что издали больше напоминал вопросительный знак, а волосы носил редкие, но длинные, по всей видимости, длиной компенсируя количество. Голос же имел монотонный, лишенный эмоций, а речь невнятную и неразборчивую. Толи данное обстоятельство являлось частью его натуры, толи результатом пятикратного пригубления каждые двадцать пять минут неизвестной жидкости, находившийся во фляжке нагрудного кармана, сие доподлинно неизвестно. С другой стороны, выносить музыкальные этюды, лишенных таланта барышень, в трезвом уме мало кому было под силу.

Однажды, набравшись смелости он «пылко» признался Анне в любви. Без труда сдержав столь «бурный» натиск, она ласково погладила его по руке, твердо сказав – нет. Что за грустная мелодия жизни ждала бы Анну, прими она предложение.

Был еще один поклонник, почтенного возраста отставной унтер-офицер. Познакомились они на масленичных гуляниях. Ах, что это были за гулянья, пожалуй, ни один праздник не проходил в России так весело и с таким широкий размахом, олицетворяя собой размах русской души, правда в ее языческом проявлении. Праздник тот был без меры: тут тебе и ледяная горка, и дед зазывала, рассказывающий о своих похождения так, что щеки незамужних девиц горели нежным румянцем, а замужних заставляли заливаться громким смехом, и масленичный столб с призовым петухом, а уж всевозможных блинов и лепешек на каждом углу было не счесть, тут тебе и со сметаной и с брусникой и с липовым медом.

А катание на санях, спрос на лошадей был так велик, что запрягали в сани, как восхитительных скакунов, так и старых грустных кляч. Украшали лошадей разноцветными лентами и колокольчиками, а ездили с такой скоростью, что и во хмелю становилось страшно.

В тот день Анна с подругой Женечкой уплетали блины с медом за обе щеки и зачарованно смотрели на высокого крепкого парня, раздевшегося по пояс, обнажив широкие ладно сложенные плечи. Оставив сапоги на снегу, под возгласы улюлюкающей толпы, он ловко карабкался голыми руками и босыми ногами на масляничный столб.

– Эк, каков молодец, много ума не надобно, лазить по столбам, – раздался сзади чей-то мужской голос. Девушки с любопытством обернулись. Перед ними стоял уже не молодой, но по провинциальным меркам все еще видный мужчина. Фигура его была рослая, но до крайней степени несуразная, в той мере, что вопреки требованиям, предъявляемым к мужской фигуре, все его части тела были одинакового размера. Плечи, грудь, торс и бедра – все едино, отчего он напоминал длинный французский багет, а глубоко, запрятанные глаза, и пышные, свисающие вниз усы, делали его похожим на немецкого дратхаара. Однако, чем больше он выпячивал грудь вперед, подчеркивая свою важность, тем более нелепым казался.

– Разрешите представиться, отставной унтер-офицер, Александр Валерьянович Фомочкин, – и по привычке встав на выправку, отдал честь. Польщенные вниманием девушки, расплылись в улыбке, наперебой называя свои имена. Не часто на рыболовецкий крючок попадает столь откормленный улов.

Приободренный благосклонностью дам, отставной военный решил продолжить знакомство и указав пальцем на блины с медом в руке Анны произнес: