Марина Закс - На той стороне

Пришлось срочно поголодать пару дней, сходить в фотоателье и попросить затемнить выступающие скулы, если возможно. Фотограф долго смеялся и уговаривал ее не говорить глупости. Портрет вышел не очень, но в совокупности с приличным групповым снимком оказался вполне пригодным. Неля отправила его в Ленинград и получила кучу приятных комплиментов в свой адрес. После зимней сессии Виктор должен был приступить к дипломному проекту, тему он не мог озвучить, но девушка поняла, что она связана с подводными лодками. Спрашивала, когда у ребят будет распределение, и получила ответ, что все будет решено после защиты диплома, летом, а дипломы, погоны и кортики выдадут в августе-сентябре.

В один из декабрьских дней к ней подошли ее новые подружки и шепотом спросили, не хочет ли Неля сходить к гадалке. Она сначала опешила и чуть было не отказалась сразу, потом обещала подумать и стала расспрашивать, как это все происходит. Девушки наперебой взахлеб стали рассказывать, как трудно к ней попасть, как она все видит насквозь, как сбываются ее предсказания. Только немного дороговато, но оно того стоит. Вечером, забежав к Паням на ужин, Неля вскользь поинтересовалась у тети, что это за гадалка такая. Тетка удивилась, она никогда не думала, что дочь Серафимы, убежденной атеистки и члена КПСС, может верить в гадание, но чудесные предсказания подтвердила, и раз уж Неля пойдет, пусть спросит, когда старший, наконец, вернется домой.

В следующую субботу три девицы в холодном автобусе, собиравшем по пути все ямы и снежные заносы, отправились к гадалке. В занесенном снегом домике на окраине гостей ждали, указали на лавку в теплых сенях и велели по одной проходить в комнату. Низкое окно было завешено темным платком, горело несколько свечей, теплилась лампада перед образом, по полу ходила рябая курица, клокотала горлом и наводила дополнительный страх. За столом сидела женщина непонятных лет, с космами, вылезавшими из платка. Неля сразу вспомнила Георгия Милляра в образе Бабы-Яги, хмыкнула и перестала нервничать. Перед Ягой на столе было разложено зерно, какие-то камешки, перышки, чашка с водой, свечи, мелки. Антураж был непривычный и потому пугающий.

Гадалка посмотрела на нее пристально и строгим тоном спросила: «Ну что, девица со странным именем, сама будешь спрашивать или меня послушаешь сначала? А коли не поймешь, спросишь. Так шибче будет, а то еще две вертихвостки ждут, а время-то течет быстро». Неля приготовилась слушать и с удивлением узнала, что скоро она уедет домой, но ненадолго. Что ухаживают за ней двое, ей выбирать, оба ей подходят, муж будет «полувоенный», у нее будет двое детей, мальчик уйдет, проживет она до 76 лет, жизнь будет в целом благополучной, но с большими переменами. Еще сказала, что близкий человек в беде и грозит ему – показала жестом, наложив друг на друга по два пальца обеих рук, колодец? Решетку! За брата пусть не переживает, а помогает, очень страшная у него болезнь и несчастливая судьба, он хороший человек, но искупать грехи предков ему. Напоследок показала на яркий желтый камешек в россыпи под рукой, назвала его топазом и велела приобрести такой камень или украшение с ним, это будет оберегом и помощью. Неля едва успела спросить про двоюродного брата: «На пороге он, ждите. И иди уже». В состоянии какого-то легкого отупения Неля вышла в сени и села на лавку. Как же это не догадалась сразу все записать! Теперь ничего не помнит, в голове каша. Кому бежать на выручку, что делать… Ответы на свои вопросы девушка станет получать в течение всей жизни и не раз вспомнит гадалку…На обратном пути побледневшие подружки не в силах были даже разговаривать. Молча вышли у вокзала и разбрелись по домам. К тете идти не хотелось, не хотелось видеть любопытные глаза и уворачиваться от расспросов. Пошла в общежитие, соседка по комнате отсутствовала, Неля улеглась и укрылась одеялом и пальто, стала прокручивать услышанное в голове, согрелась и неожиданно уснула с ощущением, что из нее выжали все физические силы. Проснулась среди ночи с мыслью о том, что надо кого-то предупредить о беде, но кого именно?

Через пару дней позвонила мама и сказала, что Нелю разыскивает руководитель ее дипломной работы, просит связаться. Якобы в московской аспирантуре освободилось место и, если она пошевелится, то может на него претендовать, так как хорошие отзывы о ее работе в Казани достигли московских ушей. Понизив голос, почти шепотом сказала, что у дяди Пети дела неважные, он «заболел», Катиня плачет и пытается его найти «по больницам», пока же подбросила золовке племянницу Маришку, которую они с Петром удочерили. Неля почувствовала, как у нее на затылке зашевелились волосы, «решетка» себя показала, и насколько она жесткая еще не понятно. Неля четко поняла, что сидеть в дали от дома ей будет невмоготу, что обожаемой тетке-подружке-Катинечке нужна помощь и моральная поддержка, которую из другого города не окажешь. Придется постараться перевестись в московскую аспирантуру и искать там работу. Сейчас ее не отпустят, но через полгода она сможет быть в Москве, если повезет. Надежды на то, что Петра Григорьевича выпишут из «больнички», не было. После великой победы люди продолжали «болеть» и уезжать «по месту лечения».