Ольга Панина-Смольская - Лучезарный ангел

– Вы согласны стать моей женой? – тихо спросил он.

– Согласна, – ответила Катарина, и счастливые слёзы, крупные, как у ребёнка, покатились по её щекам. – Теперь нужно только согласие матушки.

Этот вечер навсегда остался в памяти художника, в глубине его души.

Вот и сейчас, по дороге в дом Марии Тинс, он вспомнил во всех подробностях те незабываемые часы.

Вермеер пришёл в ту часть города, где жили католики, и остановился у входа в большой двухэтажный дом с мезонином. Постояв несколько минут, чтобы унять волнение, он постучал серебряным молоточком в дверь. Ему открыла Мария. Ян поклонился ей.

На женщине было дорогое тёмное платье со строгим белым воротником, седые волосы прикрывал небольшой светлый чепец. Взгляд её маленьких жёлто-коричневых глаз был холодным. Она скользнула взглядом по букету роз в руках Яна и сказала, с трудом сдерживая раздражение:

– Вы пришли с опозданием, молодой человек.

В её голосе слышались ледяные нотки, словно хрустели кусочки льда в металлической кружке. Яну стало как-то неуютно.

– Друг вашей семьи, который будет свидетелем на свадьбе, уже здесь, и мы вас ждём, – добавила она.

– Прошу меня извинить, – художник ещё раз поклонился Марии. – Я задержался в гильдии.

– В такой день можно было прийти вовремя! – отрезала она и, развернувшись, направилась в гостиную, шурша юбками, строгая, прямая.

Смущённый Вермеер последовал за ней.

«Она права, – подумал он. – Даже при моей занятости, я не должен был опаздывать!».

В доме царила чистота, пахло свежестью. Плиты тротуара перед входной дверью были хорошо вымыты, пол в зале, выложенный светлыми и тёмными мраморными квадратами, блестел. Стулья с высокими спинками были аккуратно расставлены, витражные окна плотно закрыты, и робкие лучи молодого весеннего солнца, заглядывающие в комнату сквозь цветные стёкла, играли бликами на квадратах пола, стенах и мебели, создавая радостную, волнующую атмосферу.

В кресле у низкого столика сидел почтенный Леонарт Браймер. Он встал навстречу Яну, и они обнялись. Жених спросил Марию, где же Катарина.

– Она раскладывает фрукты, сейчас выйдет, – голос Марии был всё таким же ледяным.

Катарина внесла в залу блюдо с фруктами, улыбнулась Яну своей солнечной улыбкой, поздоровалась с ним и, посмотрев в сторону матери, предупредила Яна взглядом, что надо терпеть её характер. Он понял этот молчаливый знак.

Девушка поставила блюдо на стол и снова обратила к Яну свой сияющий взор. Молодой человек в который раз отметил, что у неё удивительно светлая и притягательная улыбка. Улыбаясь, она словно одаривала его своим теплом. В эти мгновения ему казалось, будто горячие огоньки зажигаются в глубине её золотисто-карих глаз и согревают его сердце. «Моя любовь, мой лучезарный ангел!», – с восторгом повторял он про себя, как стихотворение.

– Катарина, эти розы – вам, – сказал он, вручая невесте букет. Она прижала цветы к груди и опустила лицо в их алые лепестки.

Мария пригласила всех сесть и на правах матери невесты начала речь первая.

– Я была против этого брака, но молодые настояли, – строго сказала она. – Надо оговорить все детали: когда и где состоится венчание и свадьба, где будет жить молодая семья. И, самое главное, мне хотелось бы напомнить Яну, что я доверяю ему самое дорогое – мою Катарину. Он должен дать мне слово, что будет заботиться о ней и постарается содержать свою семью в достатке.

Всё это Мария произнесла, почему-то обращаясь к Леонарту Браймеру, словно не замечая Вермеера.

– Матушка! – остановила её дочь умоляющим голосом.

– Дорогая Мария, сегодня праздник – обручение Яна и Катарины, так давайте порадуемся и поздравим молодую пару! – с чувством сказал Леонарт. – Ян, передай невесте кольцо в знак обручения, а позже я вручу подарки. Дорогие, будьте счастливы!

– Спасибо, – ответил жених, стараясь скрыть набежавшие слёзы. – Я хочу сообщить вам, – обратился он к Марии, – что принял католичество и не вижу особой разницы между протестантами и католиками: Бог един. Мы с Катариной будем венчаться в той церкви, где вы когда-то её крестили. Наших будущих детей окрестим там же. И с Леонартом мы теперь будем прихожанами одной церкви, ведь он католик.

– Отрадно это слышать, – сдержанно произнесла Мария.

– Свадьбу отпразднуем в моём доме, – продолжал Ян. – Я знаю, какую драгоценность вы мне доверяете, и постараюсь оправдать ваше доверие. Моя матушка сегодня не смогла прийти по причине недомогания и приносит свои извинения. Она просила передать, что даёт благословение на наш брак.