Керриган Берн - Дьявол в ее постели

Он напоминал сейчас юного героя, потомка мощных древних богов, чьи мраморные статуи высились по обе- им сторонам от фонтана.

А рядом стояла Франческа Кавендиш и протягивала ему мятную конфетку.

Деклан взял конфетку губами. Улыбнулся («Почему ей? Почему не мне?!») так, что сияние этой улыбки едва не затмило полуденное солнце. Сказал что-то, чего Пиппа не расслышала. Подняв руку, осторожно заправил Франческе за ушко выбившуюся прядь огненных волос. А затем поцеловал костяшки ее пальцев с почтением, выходящим далеко за пределы обычного уважения слуги к юной хозяйке дома. С восхищением, уже не невинным…

Заинтересованным.

Безмятежно журчал фонтан. Из рогов сатиров, из уст и корзинок разных богов и богинь извергались прозрачные струи, преломлялись в солнечном свете маленькими радугами и, рассыпаясь сияющими брызгами, падали наземь.

Сердце у Пиппы сжалось так, словно на целую минуту вовсе перестало биться. Ладони покрылись холодным потом. В горле пересохло, живот налился свинцом. Деклан в свои тринадцать казался Пиппе образцом мужской красоты. Теперь она перевела взгляд на Франческу, пытаясь понять, что увидел Деклан в ее подруге. Личико сердечком, тонкие аккуратные черты, точеный носик. Очень стройная – даже для девочки на пороге взросления – и более изящная, чем ждешь от ребенка. Ярко-рыжие волосы, выразительные глаза цвета моря в ненастный день. Скорее серые, но с отсветами зелени и голубизны.

А Пиппа? Скучные белобрысые волосы, круглое лицо – признак детства и хорошего аппетита. Мама говорит, что ее красота в изумрудно-зеленых глазах. Тех, что теперь горели невыплаканными слезами, и горло сжималось от боли, не дающей ни вздохнуть, ни сглотнуть.

Неужто Деклан – ее Деклан – в самом деле влюблен во Франческу Кавендиш, ее лучшую подругу?

Как это возможно? Неужели судьба так к ней жестока? Может ли в целом свете найтись что-то страшнее этой раздирающей боли?

Нет, ответила себе Пиппа. Ничего ужаснее этой муки нет и быть не может.

Как же он не понимает? Ведь они, Деклан и Пиппа, предназначены друг для друга!

Франческа не подходила близко к фонтану – боялась замочить свои изящные туфельки; а Пиппа не раз стояла здесь на коленях бок-о-бок с Декланом, погружая руки по локоть в грязь, чтобы помочь ему скорее закончить работу и пойти играть. Если Деклан мрачнел, Пиппа запускала в него комком сырого мха – и они принимались бросаться друг в друга грязью, смеясь и визжа от восторга, беззаботные и счастливые.

Франческа ни за что не станет бросаться грязью! Ей и нельзя – она ведь будущая леди.

А вот Пиппе не нужно становиться леди. Она станет женщиной. Его женщиной, Деклана. Так она решила давным-давно – и так и будет, что бы там ни говорили родители! Не бывает, просто не бывает на свете, чтобы такая любовь осталась безответной и ненужной!

Боги фонтана этого не допустят…

Но допустили! Вот они, Деклан и Франческа – не сводят друг с друга глаз.

– К нам скачут какие-то всадники! – крикнул Фердинанд, брат-близнец Франчески, со своего дозорного поста на верхушке старого ясеня по ту сторону лабиринта.

Мама рассказывала Пиппе, что Фердинанд родился слабым и долго не мог нормально дышать. И сейчас он борется с какой-то болезнью под названием астма, по- этому под его бледной кожей просвечивают вены, а губы часто синеют.

И все же Фердинанд – отличный парень! Братьев у Пиппы не было, и он стал ей кем-то вроде брата – товарищем, с которым так здорово отправляться в разные приключения. Однажды он сказал Пиппе: «Когда вырасту, сделаю тебя графиней».

Пиппа от души понадеялась, что это не значило: «Я на тебе женюсь».

Замуж она выйдет, разумеется, за Деклана Чандлера! Какие могут быть сомнения? Она даже научилась подписываться «миссис Чандлер» – и какая красивая выходила подпись!

– Разве мы ждем гостей? – спросила Франческа.

– Это не гости. Их слишком много. – Фердинанд приставил к глазу кулак на манер подзорной трубы. – Человек двадцать!

– Невежливо являться без приглашения, да еще и такой толпой! – очаровательно поджав губки, заметила Франческа. – Миссис Харгрейв не успеет даже бутерброды приготовить на всех.

Переведя взгляд с Франчески на Деклана, Пиппа заметила, что его красивое лицо с резкими, угловатыми чертами омрачилось тревогой.

– Пожалуй, вам с Пип лучше пойти сообщить мистеру и миссис Харгрейв, – сказал он, протянув руку и помогая Франческе перелезть через невысокое ограждение вокруг фонтана. – Им виднее, что делать.