Анна Грейси - Беспечный повеса

Прикрыв глаза, он опустил лицо в ладони. У него вырвался то ли смех, то ли стон.

– Этим стихотворением, моя любимая, не повеса просил стать тебя его любовницей, а бедный беспомощный глупец, отчаянно влюбившийся в первый и последний раз в жизни, путано сделал первое предложение в жизни.

Пруденс задохнулась. «Влюбившийся в первый и последний раз в жизни? Отчаянно влюбившийся?»

Гидеон покачал головой и сконфуженно улыбнулся.

– Как видишь, я не слишком умею делать предложения – не было практики. Я отчаянно хотел уговорить тебя, но ничего не получалось. Так что пришлось призвать на помощь поэзию. – Он чуть отстранился и провел рукой по волосам. – Господи, я думал, это было романтично!

– Было, конечно, было! – Пруденс снова схватила его руки. – Прости, что я усомнилась в тебе. Просто это...

– Мое достойное сожаления прошлое, я знаю. Но я больше не повеса. Для меня в мире существует только одна женщина – моя Пруденс.

И в подпрыгивающей на ухабах карете он опустился на одно колено, взял руку Пруденс и сказал:

– Любимая, ты выйдешь за меня замуж и сделаешь меня счастливейшим мужчиной на свете?

– Да, – выдохнула она, почти не видя Гидеона сквозь слезы. – Да, с радостью. Я так счастлива. Как печально, что у меня оставались сомнения, после того как мы... мы... э-э... – Она замолчала, не умея подобрать слова к тому, что они совершили вместе.

– Вкусили блаженства? – поднимаясь, подсказал Гидеон. Его светящиеся нежностью глаза лукаво блеснули.

– Да.

Переполненная чувствами, которые искали выхода, Пруденс бросилась ему на грудь, и они упали на сиденье. Она обвила руками его шею и целовала его в губы, подбородок, скулы, снова в губы.

– Я люблю тебя, Гидеон. Я так тебя люблю!

– Пруденс, – простонал он. – Ты моя любовь, моя жизнь, мое сердце.

Она жадно исследовала его руками, губами, словно пробуя его на вкус, дрожа от удовольствия и страсти. Она хотела его всего целиком.

– Можно, я расстегну твою рубашку?

– Ты можешь расстегнуть все, что пожелаешь, – улыбнулся Гидеон.

– Просто мне хочется прикоснуться к тебе, ты такой восхитительный, – пробормотала она, потянув за полы рубашки.

– Тогда действуй, любимая. – Он потянулся к ней, но Пруденс его остановила.

– Нет, теперь моя очередь. Пожалуйста, сиди спокойно.

Гидеон откинулся назад, в его глазах плясали веселые огоньки.

– Ты любишь командовать?

Ее руки исследовали каждый участок его тела, изучая, открывая для себя разницу между мужским и женским телом, восхищаясь его мощной силой, твердыми мышцами там, где у нее была нежная плоть, легкими завитками волос.

Вспомнив, как поступал он, Пруденс провела языком по его коже, сначала немного неуверенно. Так вот каков вкус любви! Чуть солоноватый, немного резкий и опасный, но такой правильный. Его грудь, покрытая твердыми мышцами, легкой порослью темных волос щекотала ей губы. Она нашла темный кружок соска, так похожий на ее и такой отличный. Вспомнив, какое наслаждение она испытала накануне, Пруденс тронула его сосок кончиком языка и лизнула его. Гидеон застонал от удовольствия. Этот звук дал ей почувствовать силу своей женственности. Она занялась другим соском, то проводя по нему языком, то втягивая в рот, чувствуя, как нарастает его возбуждение. Как обидно, что им придется ждать. Она потерлась об него, и он снова застонал.

– Пруденс, ты меня убьешь.

– Мм... – протянула она, прижимаясь к его груди.

Она снова лизнула его сосок, чуть прихватив его зубами.

Его тело содрогнулось, сдержанности как не бывало. Гидеон припал губами к ее рту, его руки лихорадочно ласкали ее. Всякий раз, когда он выгибался под ней, напряжение и жажда все с большей силой охватывали ее. Гидеон открыл ей прошлой ночью и сегодня утром, что это значит. Она почувствовала, что ее юбки поднялись.

– Гидеон? В карете?

– Да, любимая, в карете.

Пруденс улыбнулась. Она видела, что ей еще многое предстоит узнать, и не могла дождаться, когда их тела сольются воедино. Как быстро это стало привычкой. Нет, не привычкой – необходимостью. Она тосковала по его прикосновениям, страстно желая слияния. Нетерпеливыми руками она расстегнула его бриджи. На этот раз никаких нервных разговоров. Она нежно и нерешительно потянулась, чтобы прикоснуться к нему. Застонав от удовольствия, он выгнулся навстречу ее руке. С нарастающей уверенностью она изучала его мужское естество, жар и мощь, шелк и сталь.

Застонав, Гидеон поднял ее и усадил себе на колени. Она все еще удивлялась тому, что он поднимал ее легко, словно пушинку. Но она обо всем забыла, когда он показал ей путь к наслаждению. Опустив ее на себя, он показал ей движения. Все исчезло.