Клэр Вирго - Жена хозяина гор. Чертополох для леди

– Но святой отец! Свадьба назначена через два!

– Через четыре месяца жду на экзамене. А после лично обвенчаю вашу дочь с ее женихом.

Священник передал отцу тома и сделал знак рукой, означающий, что мы свободны, а сам снова углубился в созерцание древнего фолианта.

Мы с отцом вышли из кабинета, и он посмотрел на меня беспомощно.

– Отец… Может, отменим свадьбу, пока не поздно? – прошептала. – Я не хочу становиться католичкой. Меня устраивает моя вера. Я…

– Замолчи, дочь. – Отец взял себя в руки и ответил резко, намекая, что не хочет ничего слышать. – Свадьба состоится. А теперь поехали домой. Тебе предстоит многое выучить, – кивнул на книги.

В карете ехали молча, каждый думал о своем. В мысли отца я заглянуть не могла, а свои метались, как стадо зайцев. С одной стороны, я получила отсрочку на целых два месяца, за которые может много чего случиться. А с другой, что бы я ни делала, смены веры не избежать. Со свадьбой я уже смирилась. Наверное, стоит еще раз съездить к отцу Роберту, поговорить, уже не на исповеди, а просто по душам.

Почти у самого дома появилась другая мысль: а что будет, если я не сдам экзамен? Свадьбу отложат?

– Отец, а что, если я не справлюсь? – показала на книги.

– Не знаю, но думаю, ничего хорошего. Возможно, позор ляжет на всю семью. Так что постарайся.

Об этом я не подумала. Если бы была предоставлена самой себе, решилась бы проверить. Но рисковать будущим Лиз не имела права. Вздохнула и кивнула.

Не успели мы вернуться, как мама и сестра тут же пришли выспрашивать.

– Ну что? – спросила мама. – О чем говорили?

– Кэти нужно будет сдать экзамен, перейти в католичество, и только после этого ее смогут обвенчать.

– Ну я это предполагала, все-таки они разной веры. И когда экзамен?

– Через четыре месяца, – устало ответил отец и опустился в любимое кресло?

– Через четыре? – в один голос воскликнули мама и сестра.

– Но как же торжество? – недоумевала одна.

– Но как же моя свадьба? – возмущалась другая.

– Молчать! – вдруг крикнул отец, и я вздрогнула. Это был второй раз в жизни, когда он повысил голос на нас. – Экзамен через четыре месяца, раньше не будет. Кэти должна будет его выдержать, и сразу после этого состоится свадьба. А ты, Лиз, потерпишь еще пару месяцев. Ты еще не достигла того возраста, когда два месяца так уж критичны.

Отец не посмотрел на меня, когда это говорил, но я поняла, что он имеет в виду. Что ж, я тут тоже не виновата. Сами выбрали мне мужа. Выбрали бы англичанина-протестанта – свадьба могла бы состояться хоть через месяц, а так… Пожала плечами.

Что ж, у меня есть время привыкнуть к мысли, что совсем скоро я буду молиться на какие-то картинки. Может, в Шотландии с этим будет не так строго? Все-таки дикий край, наверняка соборов там нет. Кто знает…

Пару дней после посещения собора я проплакала. Мама наказала всем не тревожить меня, поэтому ко мне никто не приходил, даже Лиз. И я была за это благодарна. Нужно было побыть в одиночестве и подумать. А подумать было о чем. Приходила только горничная, оставляла еду и молча удалялась. Молитвы сначала не находили отклика, но потом… Я поняла, что отец Роберт действительно был прав: Господь в сердце, а не на иконах.

На третий день я вышла к ужину. Напряжение, висевшее в воздухе, с моим появлением словно развеялось. Лиз бросилась ко мне, обнимая. Мама облегченно вздохнула, а отец еле заметно кивнул и прикрыл глаза.

– Садись, дочь, – указал на мое место, а потом обратился к слуге: – Можете подавать.

Передо мной поставили суп, и я, ни слова не говоря, принялась за еду. Но не успела проглотить даже пару ложек, как Лиз, хлопая в ладоши, заявила:

– Кэти, а нас пригласили на королевский бал. И твоего жениха тоже. Вы должны пойти вместе.

Отец неодобрительно посмотрел на Лиз, и она стушевалась. Я же вопросительно посмотрела на мать, и та, вздохнув, пояснила:

– Да, сегодня днем принесли приглашение. И там прямо написано, что ты должна прибыть в сопровождении своего жениха.

– Но… откуда там знают о нашей помолвке?

– Мир слухами полнится… А теперь давайте поедим.

Все снова вернулись к супу, а мне кусок в горло не лез. Через силу заставляла себя есть, чтобы не нарваться на упреки, но при первой же возможности удалилась к себе. Села на кровать и стала размышлять.

Итак, если в приглашении значимся мы вдвоем, следовательно, при дворе уже всем все известно. Мама права: двор живет слухами. Он ими кормится. И что-то утаить невозможно. Слуги одного увидели, услышали, рассказали слугам другого, это дошло до хозяев – и пошло-поехало. К концу второго дня об этом будут знать все. Наш случай не стал исключением. Вздохнула. Что ж, пусть судачат. Я докажу, что дочь графа Рамстера достойна своего происхождения.