Селена Касс - Искушение невинностью

Он поднялся на ноги, даже не удосужившись договорить. Он знал, что судья из кожи вылезет, но сделает всё, чтобы ему угодить. Действительно, иногда полезно знать слабые места своих собеседников.

– И ещё, – Джордан снова посмотрел на судью, а затем достал кольцо из внутреннего кармана своего сюртука. Покрутив кольцо в руке, Джордан бросил его судье, который только чудом сумел поймать маленькую вещицу, пока оно не оказалось на ковре, – Вы знаете, что с этим делать. Скоро я вернусь за ним.

Анна лежала на соломенном тюфяке, с тоской разглядывая трещины на потолке. Она давно выучила каждую щербинку, выемку и впадинку своей камеры, где провела уже несколько месяцев, ожидая решения, которое определит её дальнейшую судьбу.

Острая, но уже очень привычная боль прострелила голову, стоило Анне только подумать о том, что произошло в тот вечер, который разделил её жизнь до и после. И, как и каждый раз, совсем никаких ясных воспоминаний.

Беспомощность накатила на Анну. Почему, почему же так сильно болела голова? Будь её сознание не таким спутанным, она смогла бы доказать всем и каждому, что никого не убивала. Анна не могла точно сказать, зачем отправилась в ту комнату, в которой произошло это преступление, но точно не для того, чтобы кому-то навредить. На такое она не способна.

Резко перевернувшись на бок, Анна всмотрелась в темноту, пытаясь понять, почему всё так резко изменилось. Совсем недавно, она спокойно жила в деревне, не зная забот светского общества. Теперь же её обвиняли в жестоком убийстве. Неужели она и впрямь сделала это? Могла ли?

Анна уткнулась лицом в ладони, поспешно пряча слезы и заглушая собственные всхлипы. Но, и это не помогло. Даже в темноте, всё, что стояло перед глазами Анны, это нож и её собственные руки, обагрённые чужой кровью.

Безысходность накатила на неё, заставляя всхлипывать все громче. Анна знала, что может плакать сколько угодно. За все эти месяцы она пролила очень много слёз. Никто и никогда не придёт с утешениями для неё. Семья отказалась от неё, предпочитая не принимать на себя тень запятнанной репутации Анны. Ни сестра, ни родители, не навестили её в тюрьме, передав сообщение о своем решении не иметь с ней никаких личных дел. Она осталась в полном одиночестве, как в этой камере, так и в жизни. Но, скорее всего об этом ей даже не придётся погоревать.

Анна резко выпрямилась и села. Лежать больше не было сил. Поднявшись, Анна прошлась по своей небольшой площадке, разминая ноги. Она не знала, день или ночь сейчас, и если честно, не очень этим интересовалась. Какая разница, какое время суток, если уже завтра ей вынесут приговор, и почему-то Анне казалось, что решение будет не в её пользу.

Где-то рядом звякнули ключи, и раздался звук отворяемой решётки. Анна подскочила к металлическим прутьям своей темницы и прислушалась. Неужели кого-то ещё привели сюда? А чему собственно она удивляется? За всё время, что ей довелось провести здесь, людей приводили и уводили. Кто-то из них выходил на свободу, а кого-то ждала иная, более жестокая участь.

Ключи снова загремели, а затем наступила тишина. Анна поняла, что кого-то закрыли в соседней камере, которая пустовала с тех пор, как женщину бродяжку выпустили на волю. По крайней мере, Анна надеялась на то, что её отпустили, ведь по её собственному мнению бедная Кэтти не сделала ничего плохого. Наверное, каждый, кого приводили сюда, думал, что не совершал преступление, за которое должен быть наказан.

Так и не дождавшись ответа из соседней камеры, Анна вздохнула и вновь подошла к своей подстилке. Пожалуй, чем быстрее наступит следующий день, тем лучше. А в тюрьме был лишь один способ убить время. Сон.

Анне казалось, что она только успела закрыть глаза, как тут же дверь камеры открылась. Дёрнувшись от испуга, девушка резко выпрямилась и уставилась на вошедшего в камеру охранника. Он нёс поднос с тарелками. Анна тяжело сглотнула и отшатнулась к стене. Похоже, она проспала весь вечер и всю ночь, ведь в тюрьме кашу приносили только на завтрак.

– Ешь, – мужчина грубо подтолкнул поднос в ее сторону, а затем поспешно отодвинулся, – и лучше поторопись. С тобой хочет переговорить главный судья.

Анна удивлённо посмотрела на охранника, а затем на поднос с едой. Как она могла прикоснуться к еде, если знала, что судья собирается поставить точку в её терзаниях? Нет, она не настолько хладнокровна.

Поэтому, поднявшись на ноги, Анна обтёрла взмокшие руки об юбку тюремного платья.