Анна Жнец - Дочь нечестивца

– Откуда же я знаю? – Её хозяин начал терять терпение. – Не хочешь покупать – не надо. Завтра же выставлю её на торги. Такой товар не залежится.

Нейт замутило. Слова Низама выбили почву из-под ног, и девушка пошатнулась, ощутив приступ мгновенной слабости. Она представила, как, голая, стоит на невыносимой жаре, под липкими взглядами, в ожидании, когда её купят. Никогда она не чувствовала себя такой беспомощной, даже в ту ужасную ночь. Каково это – смотреть в богато разодетую толпу, зная, что любой из этих жирных скотов, может стать твоим новым хозяином? Она уже собиралась упасть на колени, умоляя Низама о снисхождении, когда по лицу второго мужчины поняла: тот не намерен выпускать добычу из рук.

– Не спеши, брат, – сказал он, недовольно скривившись. – Она мне нравится, хотя ты явно завысил цену. Негоже так обирать родную кровь. Однако спасибо, что вспомнил, что я давно ищу новую девушку. Я смотрю, на ней дорогое платье, и ты, конечно же, хочешь, чтобы я заплатил за него отдельно?

– Если не желаешь, чтобы она ушла к тебе голая, – с улыбкой ответил Низам.

Панахази действительно оказался родным братом Низама, однако если её старый хозяин был человеком жадным до денег, но не лишённым определённого сострадания, то новый обладал всеми его плохими чертами и ни одной хорошей. Всю дорогу до его дома Нейт мучилась неизвестностью. Никто не сказал девушке, что её ждёт, а сама она спросить не решилась: рабыня, которая задает много вопросов, рискует в качестве ответа получить несколько ударов кнутом. Сначала Нейт решила, что её ведут в имение богатого вельможи, пославшего за новой наложницей для гарема, но поняла, что ошиблась: миновав два квартала, они остановились напротив обычного городского дома, ничем не отличавшегося от своих собратьев. Тревога многократно возросла: теперь Нейт не знала, что и думать.

Стоя посреди шумной улицы, она смотрела на высокое кирпичное здание, плоская крыша которого служила террасой. Несколько девушек наблюдали за Нейт из окон третьего этажа. Стены дома были выкрашены в белый цвет, штукатурка потрескалась, местами обнажив кирпич. Парадная дверь то и дело распахивалась, выплевывая наружу мужчин, по виду моряков и торговцев, которые если и держались на ногах, то с трудом. Из узких окон, расположенных высоко над землёй, доносились смех и пьяная ругань. Судя по всему, весь первый этаж занимала пивная.

Панахази толкнул Нейт в сторону хлопающей двери. Внутри было темно. Царила жуткая вонь от смешения разных запахов: пота, пива, жареного мяса, наркотического дыма, поднимавшегося от расставленных по углам жаровен. Подгоняемая хозяином, девушка петляла между столиками, а горланящие посетители хватали её за руки и пытались затащить на колени. Они пересекли пивную и добрались до лестницы, скрытой за деревянной перегородкой.

На втором этаже размещались жилые комнаты, по две с каждой стороны длинного коридора. В одну из них и втолкнули Нейт, захлопнув за спиной дверь. Испуганная девушка опустилась на краешек широкой кровати и огляделась по сторонам. Косой луч света падал под ноги из маленького окошка под потолком, разбивая сумрак и деля комнату на две части. В самом тёмном углу угадывались очертания сундука, украшенного росписью и цветным орнаментом. Судя по мастерски выполненной работе художника, некогда этот предмет был настоящим произведением искусства, но со временем краски поблекли, рисунок облупился, а передняя стенка покрылась царапинами и сколами. Комнату наполнял резкий запах благовоний и ароматических масел не самого лучшего качества. Обернувшись, Нейт увидела низкий столик на одной ножке, на котором в беспорядке стояли пять глиняных горшочков, запечатанных пробками из пчелиного воска, и кувшин с водой. На краю тускло мерцало зеркало из отполированной бронзы.

Перенесённая болезнь и неизвестность последних дней измотали Нейт, и она едва справлялась с усталостью. Спина затекла, голова казалась неподъёмной, но девушка не осмелилась прилечь. Прошёл, верно, не один час. Тишину коридора постоянно нарушали голоса и шаги, но никто даже не остановился напротив двери в её комнату. Никогда Нейт не спала на настоящей кровати, и это непривычно большое мягкое ложе её пугало. Казалось, стоит опустить голову на подушку, как в комнату кто-то ворвется и с громкой бранью сбросит Нейт на пол. Но в конце концов усталость победила – девушка свернулась калачиком на самом краю постели, словно совершая этим ужасное преступление. Разбудил её звук открывающейся двери.