Рианн Анж - Искушение

– Они оба готовы рассмотреть возможность сотрудничества, – бесцветным голосом сказала она.

– Несмотря на хорошие новости, вы звучите на удивление сухо.

И на то были причины. Селия много раз представляла, как за её рукопись будут буквально сражаться лучшие издатели Лондона, но как это часто бывает, когда ваше желание осуществляется, вы не знаете, что делать с ним дальше. Не знаете, готовы ли вы вообще к его осуществлению. Селия оказалась не готова. Ещё одной причиной для беспокойства стала, как это ни странно, личность Морриган Вейл.

Когда Люмьер рассказал Селии о трёх издателях, она зацепилась именно за фигуру миз Вейл, так как книги, выпущенные её издательством, любила и ценила больше остальных. Она начала понемногу собирать информацию и выяснила много интересного – и пугающего.

Будучи относительно молодым, издательство «Ars Aeterna» уже считалось колыбелью современной классики: каждая вторая выходящая здесь книга становилась сенсацией и получала общественный резонанс. По сути, это и было мечтой Селии. Вот только слово «колыбель» не совсем точно отражало суть.

Издательство это правильнее было бы называть «частной школой строгого режима», а саму миз Вейл – директрисой, которая за мельчайшую провинность высекает нерадивого ученика розгами. Лучшими «учениками» она занималась лично, вплоть до того, что заставляла буквально перекраивать рукопись. Подобное отношение пугало Селию, не привыкшую к тому, чтобы кто-либо вмешивался в её книги. Всё потому что предыдущие издатели Селии почитали сюжет незначительным атрибутом продающей истории и настаивали лишь на добавлении пары сцен «известного характера», чтобы удержать внимание современного читателя. От перспективы, что кто-то будет препарировать её рукопись настолько тщательно, Селию пробирала дрожь ужаса.

– Миз Кроуфорд, – окликнул Люмьер, уже привыкший к особенности Селии время от времени погружаться в собственные мысли почти до состояния транса. Селия быстро заморгала и ещё раз посмотрела на письма.

– Полагаю, в такой ситуации как писательница вы ещё не оказывались, – проницательно заметил Люмьер.

– Да, и это порядком сбивает с толку, – призналась Селия. – Мне следует хорошенько подумать, кто из этих издателей наиболее привлекателен для меня. Я приглашу каждого на обед, чтобы при личном общении это выяснить.

– Превосходно, – кивнул Люмьер, – но с вашего позволения я вас поправлю. Вы должны оценивать не просто привлекательность наших дорогих издателей, а их продающую способность. Чьё издательство сможет обеспечить наилучшие продажи вашей книги? Хватит ли у них, в конце концов, средств, чтобы обеспечить хотя бы пять тиражей? Вот о чём вам следует думать в первую очередь.

– Пять? – не веря своим ушам, переспросила Селия.

– Не меньше. Тогда вашу книгу можно будет назвать вполне успешной. Что касается обеда, тут я вас полностью поддерживаю и предлагаю пригласить одного из издателей уже завтра. С кем вы бы хотели встретиться в первую очередь?

Селия снова посмотрела на письма на столе. То, что было от Морриган Вейл, неудержимо притягивало взгляд.

– Помнится, на приёме вы сказали, что больше всего хотели бы встретиться с миз Вейл, – улыбнулся Люмьер. – Может, с неё и начнём?

Селия неуверенно кивнула. И внезапно – как опять же частенько с ней бывало – оживилась и посмотрела на Люмьера с некоторым ехидством.

– К слову о рукописях, князь, вы ведь так и не сказали, что именно вам удалось записать во время сеанса. Что поведали вам духи?

– Только то, что они не желают вам зла. В остальном же они не сказали ничего, что имело бы отношение к вашей семье, – ответил Люмьер, не покривив душой. – Как я понимаю, тот вечер до сих пор не даёт вам покоя.

– Нет-нет, что вы, – замотала головой Селия и поспешила сменить тему.

Люмьеру надоело говорить о сеансе настолько же быстро, насколько эта идея появилась в его голове. Селия почти не сомневалась, что виной тому была Вильгельмина и её сожаления о том, что ей так и не удалось принять участие в сеансе. В один момент Люмьер не удержался и в своей безукоризненно-грозной манере так ответил на её сетования: «Вам бы следовало радоваться, что случай избавил вас от этого мероприятия, ваш час ещё не пришёл!» Это замечание раз и навсегда отбило у Вильгельмины охоту заговаривать о том вечере, если поблизости присутствовал князь, но в остальном при каждом подходящем случае она считала своим долгом напомнить о нём. Что двигало Вильгельминой в такие моменты, Селия вполне могла себе представить. Для неё весь тот день стал днём освобождения от гнёта крайне жестокого, душевно больного мужа, а сеанс мог стать символом нового этапа в жизни, если бы ей удалось в нём поучаствовать. Возможно, она также хотела узнать у духов, что ей делать дальше, правильно ли она поступила в принципе.