Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 2

Кэтрин, смеясь, сбросила с головы промокший капюшон и подставила священнику лоб для поцелуя.

– Джон искал Робина. Мы увидели его вороного возле храма и зашли.

– Значит, все дело кроется, как всегда, в Робине? – притворно возмутился отец Тук. – Впрочем, я не обидчив! Пойду принесу еще один кувшин да пару кубков для вас!

– Святой отец! Вы действительно собираетесь угощать нас вином в церкви? Что подумает Создатель?

– Не кори меня, дочь моя! Считай, что мы причащаемся, – пробормотал отец Тук, наполняя кубок и подавая его Джону. – А Создатель знает меня от рождения, поэтому едва ли он удивится.

– Отец Тук! – непритворно возмутилась Кэтрин. – Хотела бы я понять, почему, как только вы оказываетесь среди этих безбожников, вам на язык начинают проситься одни богохульства?!

– Ты кого назвала безбожниками, жена? – с напускной грозностью спросил Джон, принимая кубок и поднося его к губам. – В том числе и меня, своего мужа, которого должна почитать? Или моих друзей, которых ты обязана чтить из уважения ко мне?

Хоть отповедь Джона и была шутливой, но на хорошеньком личике Кэтрин появилось виноватое выражение, заметив которое, Джон рассмеялся и поцеловал жену в щеку.

– Отменное вино, святой отец! – заметил Статли.

– Да, вино хорошее, – подтвердил Робин и, посмотрев на Кэтрин, улыбнулся одними глазами. – А если бы его разлила красивая девица и сама поднесла кубок отцу Туку, вот бы ты удивилась, Кэтти, как быстро наш святой отец обрел бы мирскую личину и стал таким же, как мы!

Отец Тук поперхнулся вином, услышав подобный отзыв о своей добродетели от самого лорда Шервуда. Грозно выпрямившись, он уперся кулаками в бока и смерил Робина многообещающим взглядом.

– Это ты верно подметил, сын мой! Нынче стало трудно отличить духовное лицо от мирянина и наоборот! Тут обо мне столько наговорили, да еще в присутствии моих духовных дочерей, что я просто вынужден в свое оправдание рассказать поучительную историю. Помолчите, дети мои, и вы узнаете, как на прошлой неделе епископ Гесберт совершил подобную ошибку!

Робин, покусывая губы, чтобы скрыть улыбку, склонил голову, пряча глаза, полные золотых искрящихся смешинок. Отец Тук заново наполнил опустевшие кубки и повел свой рассказ:

– Случилось так, что ясным летним утром, не предвещавшим ни беды, ни ненастья, епископ Гесберт тихо и мирно следовал из Кирклейского аббатства в свою резиденцию. Так как путь его лежал через Шервуд, он оделся простым монахом и взял с собой только одного служку, полагая, что многочисленная свита и пышное облачение привлекут ненужное внимание к его скромной персоне. Зная, как распоясались шервудские разбойники в отсутствие Гая Гисборна в Ноттингемшире, епископ решил, что от охраны толку не будет, а два бедных монаха – незавидная добыча.

– Наивный, но, в общем, правильный расчет, – заметил Вилл. – Если бы я узнал, что через Шервуд движется большой отряд церковников и ратников шерифа, то не удержался бы и устроил им встречу. Забавно смотреть, как разбегаются и те и другие, а потом плутают в лесу в поисках дороги и друг друга!

– О наконец-то! – воскликнул отец Тук. – А то я уже начал беспокоиться, здоров ли ты, что так долго молчишь! Обычно твой язык работает с резвостью веретена! Не стану вступаться за ратников – тебе виднее! Но что до трусости церковников, то ты просто еще не встречался со служителями воинствующей церкви! Да возьми хотя бы меня! Помнишь, как получил дубиной по голове?

– Еще бы! – усмехнулся Вилл, невольно погладив себя по затылку. – Хотя как раз тогда у меня были самые мирные намерения!

– Ну, извини меня еще раз! – развел руками отец Тук. – Надо было сказать о них, а ты сразу потянулся за оружием.

– Это у Вилла в привычке, – рассмеялся Робин, – если бы его намерения не были мирными, мы бы с вами сейчас и не беседовали, святой отец.

– Я ведь не был знаком с твоим братцем, чтобы разбираться в тонкостях его повадок! – сварливо ответил отец Тук.

– А что было дальше? С епископом? – напомнила ему Кэтрин.

– На чем этот негодник прервал меня? – наморщил лоб отец Тук. – Ах да! Так вот, наши герои без приключений проехали половину лесной дороги, обрадовались и понадеялись, что и другая половина окажется такой же безмятежной, но вдруг… – отец Тук, как заправский рассказчик, помолчал, обводя всех взглядом, и убедившись, что слушатели полны внимания, продолжил таинственным голосом: – …вдруг им навстречу из леса выходит еще один монах. Он взял их лошадей под уздцы и сказал: «Благочестивые братья, проявите милосердие к брату во Христе! У меня нет ни пенни, а со вчерашнего утра в моем рту не было даже маковой росинки!» Неразумным путникам поделиться бы с ним припасами, но они пожадничали и стали объяснять, что и они не прочь закусить хотя бы этой маковой росинкой, да только не знают, где ее взять! А денег у них нет, и, хотя их сердца разрываются от жалости к бедному брату во Христе, пусть бедный брат смиренно убирается прочь. Монах выслушал их и сильно удивился. «Как же так? – сказал он – Значит, мы все трое бедны? Тогда давайте помолимся Святой Деве и попросим ее послать нам монет штук так… шестьсот!» Путники, понятное дело, заупрямились и даже попытались ударить своего брата во Христе. Да только он возьми и сними капюшон.