Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 2

– Конечно, ему до меня нет дела! Пока нет. Граф Хантингтон не так-то просто снисходит до общения с теми, кто равен ему по рождению, – со скрытой яростью сказал Гай. – Водить дружбу с чернью, забыв при этом о графском достоинстве, ему куда больше по вкусу! Подожди, увидишь его и сам поймешь, в чем причина. Узнаешь, как он умеет дать понять, что он неизмеримо выше тебя, а ты для него – жалкий червь для орла, парящего в поднебесье. Эта улыбка, которой он уничтожает тебя! Этот взгляд, которым он смотрит сквозь тебя! Это его самолюбование: ему нет дела до правил, установленных властью и обществом!

– Что за приказ ты отдал своему ратнику, когда он сообщил тебе о встрече Маршала и Рочестера? – перебил его Лончем, понимая, что Гай может слишком долго говорить о лорде Шервуда.

– Отправить навстречу Рочестеру отряд ноттингемских ратников.

– Это и есть твой план?

– Нет, конечно! Отвлекающий маневр, чтобы он скорее уверился в том, что его не ждет западня там, где она уже готова.

– Ты не захотел посвящать в детали своего плана шерифа, епископа и юнца Брайана. Но мне ты, может быть, расскажешь, что ты задумал? – спросил Лончем. – Или твоим доверием не пользуюсь и я?

– Отчего же! Я полностью доверяю тебе, а остальным просто незачем знать.

Гай поставил на столик кубок, ушел в другую комнату и вернулся с картой Ноттингемшира. Расстелив ее и прижав кубком, он стал уверенно скользить по ней пальцем.

– Смотри! Вот этой дорогой поедет отряд ратников, сопровождая деньги. Вот самое удобное место для нападения на них. Скорее всего, здесь он нападать не станет, пропустит их дальше. Но я все равно оставлю в засаде лучников – вдруг я ошибаюсь в его намерениях? Если ошибки нет, тогда он совершенно точно нападет на них здесь, – палец Гая переместился по карте. – Дальше они уйдут слишком далеко от Шервуда. Ратников числом будет пять десятков. Раньше он взял бы с собой вдвое меньше людей, теперь возьмет столько же или вдвое больше. Значит, мне надо исходить из того, что с ним будет сотня стрелков, и обеспечить численный перевес в свою пользу как минимум в три раза. Вот здесь и здесь в засаде будут лучники. Отсюда выйдет отряд ратников ему в тыл, а отсюда еще два отряда ударят по флангам.

– Так просто? – недоверчиво спросил Лончем.

– Так просто, – подтвердил Гай. – Чем больше хитростей, тем больше вероятность неудачи.

– А почему ты уверен, что он не возьмет с собой больше людей?

– Не сможет. Он уже должен знать, что я вернулся, и усилит охрану леса. Для этого ему тоже нужны люди.

– А если его самого не будет при нападении на ратников шерифа? Если он вообще оставит без внимания это серебро?

– Не оставит, – усмехнулся Гай. – Это вопрос его принципа. Он не пропускает мимо своих рук то, что относится к доходам его владений. И всегда это делает сам. Потому я и просил сэра Рейнолда разделить доходы на две части, отложив сбор и доставку доходов от аквитанских и нормандских владений Рочестеров на более поздний срок.

Лончем еще раз посмотрел на карту и перевел взгляд на Гая, лицо которого выражало полную уверенность в успехе.

– Ты тоже примешь участие в завтрашней засаде на Рочестера?

– Нет, зачем? Я буду ждать его здесь, в Ноттингеме.

– Значит, завтра он будет здесь, а послезавтра… Неужели, ты отправишь его на виселицу, несмотря на титул?

Услышав вопрос, Гай раздвинул губы в беззвучном смехе:

– Что ты, Роджер! Ни о какой виселице и речи быть не может!

– Конечно, он же граф, и если уж его казнить, то отсечением головы, а не через повешение, как простолюдина!

– Почему на всех вас, и на Брайана, и даже на тебя, его графский титул оказывает такое магическое воздействие?! – с досадой воскликнул Гай. – О топоре и плахе ему придется только мечтать!

Он принес пергаментный свиток и подал Лончему:

– Читай! Я давно уже продумал казнь для него. Принцу очень пришлась по нраву сама идея. Он даже предложил кое-какие поправки, и вот что ожидает Рочестера. Никакой титул не послужит ему защитой от такой смерти!

Лончем вчитался в текст, дошел до конца, вскинул ошеломленные глаза на Гая и, получив в ответ утвердительный кивок, перечитал еще раз.

– Господи, Гай! Так в Англии никого не казнили! Растянув на деревянной раме, тащить за лошадью к месту казни, повесить, потом привести в чувство, оскопить, извлечь внутренности, сжечь их и только потом отрубить голову!

– А тело разрубить на четыре части, – закончил за него Гай. – Но осужденный на такую казнь, несомненно, отдаст Богу душу до отсечения головы.