Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

Она медленно опустила глаза на левую руку, где на пальце поблескивало золотом обручальное кольцо. Почувствовав, что победа совсем близка, епископ выразил взглядом удовлетворение, шериф – облегчение. Вилл безмолвно наблюдал за ней, как и Гай. Марианна уже хотела снять кольцо и отдать его, как услышала над головой насмешливый голос:

– Меня всегда восхищало твое умение владеть собой, принцесса! Вижу, ты все-таки последовала моему совету и научилась лукавить. Поздравляю, ты даже меня почти уверила в том, что готова предоставить так горячо любимого тобой супруга его собственной судьбе!

Марианна обернулась и встретилась с Гаем взглядом. Склонив голову, он смотрел на нее так, словно видел насквозь все ее ухищрения. Гай рассмеялся Марианне в лицо и покачал головой.

– Нет, принцесса! Условные знаки – кольца, ленты, цепочки – все это забавы для детей. Граф Хантингтон слишком умен, чтобы поверить россказням моего посыльного при виде какой-то твоей безделушки, пусть даже известной ему. Ты напишешь ему письмо. Напишешь слово в слово так, как я тебе продиктую. И когда ты закончишь его писать, я сам прослежу, чтобы ни один волос не упал с твоей головы.

С обреченным спокойствием она поняла, что надеждам на спасение сбыться не суждено. Марианна слегка улыбнулась при мысли о том, что такой хитроумный Гай Гисборн не знает самого простого: ему нет необходимости заставлять ее собственноручно писать это послание. Достаточно сказать всего несколько слов, и Гай оставит ее в покое. Но открыть ему правду значило самой вложить в его руки оружие против Робина. Отвернувшись от Гая, Марианна произнесла:

– Я не стану писать никаких писем.

Глядя на нее, застывшую в непреклонной решимости, Гай усмехнулся почти с грустью:

– Вот так и обнаружилась правда. Ты собиралась всех обмануть. Не слишком-то достойно тебя, принцесса!

Он глубоко вздохнул, вышел из-за спинки ее стула и встал перед ней. Неожиданно и грубо ухватив пальцами ее подбородок, он сказал, глядя ей в глаза:

– Прежде чем с такой гордостью и дерзостью отказывать, посмотри по сторонам вокруг себя! Ну! Ты видишь этот горн? В нем накаляют железо для таких упрямых, как ты. Вот эти плети – смотри, у них на концах острые железные крючья! – за четверть часа превратят твою спину в кровавые лохмотья. А вот дыба, Марианна. Хочешь скинуть ребенка прямо на ней? Достаточно или мне продолжить?

Она невольно следовала взглядом туда, куда указывал Гай, силой заставляя ее поворачивать голову. Убедившись, что Марианна хорошенько рассмотрела орудия пыток, он замолчал, вопросительно глядя на нее.

– Я не боюсь, – тихо ответила Марианна.

– Неужели не боишься? – безжалостно рассмеялся Гай. – А почему у тебя вдруг задрожали губы, позволь узнать? Не боишься в надежде, что твоя благородная кровь послужит тебе защитой? Нет, принцесса! Вы в Шервуде сами твердите о том, что вольный лес всех уравнивает. Вот и познай на себе ваш собственный девиз! Сэр Рейнолд уже разрешил применить к тебе пытки, если ты по доброй воле не сделаешь то, о чем я тебя просил.

Он выразительно посмотрел на шерифа, который слушал Гая, округлив от удивления глаза. Удивление сменилось ужасом, но, не в силах выдержать требовательный взгляд Гая, сэр Рейнолд покорно склонил голову и сказал:

– Да, леди Марианна, так и есть. Я разрешил.

Гай снова посмотрел на Марианну и красноречиво поднял брови:

– Ты слышала? Разрешил. И теперь только ты сама можешь избавить себя от пыток.

Марианна поморщилась, отвела его руку от своего подбородка и сказала:

– Ты волен стать моим палачом, раз уж не смог остаться другом.

Лицо Гая исказила жестокая гримаса. Он вскинул руку, чувствуя неудержимое желание ударить ее, но сдержался и с немилосердной улыбкой ответил:

– Нет, принцесса. Тебе придется иметь дело не со мной, а с Роджером Лончемом, и ты знаешь, что ждать от него пощады не придется. Когда-то Марианна Невилл постаралась сделать все, чтобы вызвать в нем ненависть, и она продолжает жить в его сердце!

Марианна усмехнулась и, глядя в темные глаза Гая, безразлично пожала плечами:

– Я – Марианна Рочестер, и мне нет дела до страстей Роджера Лончема.

Гай побледнел от ярости, услышав ее ответ.

– Вот как? – процедил он. – И, как все в этом волчьем роду, ты не понимаешь разумных доводов. Но если ты сама готова умереть здесь во имя своего супруга, то вспомни, наконец, что ты ждешь дитя, и ради него прояви благоразумие!