Арина Теплова - Крепостная

— Наконец-то! — раздраженно воскликнула Татьяна, окидывая жадным взглядом статную фигуру Андрея. Княжна демонстративно проигнорировала приветствие молодого человека, посчитав, что Андрей Прохорович не заслужил своим опозданием ее расположения, и начала отчитывать управляющего: — Мы стоим на платформе битых четверть часа! Я уж подумала, что никто не приедет за нами.

— Как же вы так думали, ваше сиятельство? — заметил извиняющимся тоном Андрей, заставив себя перевести взор на княжну, и объяснил свое опоздание: — По дороге колесо в колею попало, да и ось погнуло, пришлось править. Потому и опоздал немного.

— Ясно, — бросила колко Татьяна, видя на его темных штанах грязные разводы.

— Тогда пойдемте? — спросил Елагин вежливо и твердо. Княжна кивнула, и Андрей, взяв в руки четыре чемодана, окликнул грузчика, который помог донести оставшиеся вещи девушек до открытой коляски, ожидающей их на шумной улице, простирающейся сразу за вокзалом.

Поставив чемоданы рядом с коляской, Андрей проворно открыл дверцу и поочередно помог взобраться девушкам в коляску, подавая им руку. Когда они уселись на кожаные кресла, молодой человек принялся привязывать их поклажу позади коляски. Проворно крепя чемоданы, Елагин то и дело бросал заинтересованные взгляды на Грушу, сидящую к нему лицом, напротив княжны.

Девушки только что вернулись из столицы, где гостили у родственников Татьяны Николаевны, князей Юсуповых. Почти всю зиму княжна и Груша провели в Москве в фамильном особняке Урусовых, а феврале перебрались в Петербург. И теперь, когда весенняя погода порадовала первым теплом, княжна Татьяна решила, что пора отправиться в Никольское.

Высокая, статная, темноволосая двадцатилетняя княжна Татьяна Урусова, единственная дочь умершего прошлым летом князя Николая Васильевича Урусова, обладала меланхоличным надменным нравом. Ее немного вытянутое приятное лицо с небольшими темными живыми глазами и тонкими губами отличалось модной бледностью и аристократичностью. Однако постоянно недовольное выражение омрачало ее облик, порой вызывая у окружающих неприязнь. Избалованная и своенравная с детства, княжна просто обожала, когда все происходило по ее желанию. При малейшем непослушании слуг-крепостных, которые занимали более низкое положение, Татьяна в жесткой, а иногда и обидной манере воспитывала и отчитывала подвластных ей людей.

Татьяну Урусову везде сопровождала Груша, которая постоянно была при молодой княжне. У столичных дам было очень модно иметь девушку для доверительных бесед, так называемую компаньонку. Обычно на эту роль богатые дворянки избирали девушек из бедных семей разорившихся дворян. Компаньонки скрашивали монотонное скучное времяпровождение знатных дам, к тому же являясь доверенными подругами. Богатые дворянки поверяли наперсницам свои секреты, во всем советовались с ними и даже иногда давали за ними небольшое приданное, если компаньонка вдруг собиралась замуж, а богатая госпожа не противилась тому. Но в основном бедные пассии были лишь тенью своей богатой хозяйки и подчиняясь правилам и капризам госпожи, зачастую так до старости и оставаясь старыми девами. Хотя компаньонкам и не платили жалования, они жили в богатых домах, при хозяйке, ели за общим столом и носили дорогие наряды. Иногда бывали случаи, когда богатая барыня, устав от ее компании, выплачивала своей наперснице приличное денежное вознаграждение и отпускала от себя. И тогда уже компаньонка могла устроить жизнь по своему усмотрению.

Однако положение Груши было еще более удручающим, поскольку она являлась крепостной князей Урусовых. Еще в четырехлетнем возрасте она осталась сиротой. Мать Грушеньки умерла при рождении девочки, а отец, крепостной крестьянин Сергей Федотов, любимый конюх князей, скоропостижно скончался от пневмонии, оставив трех дочерей в полной нищете. Надо заметить, бедных детей, оставшихся без родителей, часто отдавали на воспитание в другие крестьянские семьи. Княгиня Мария Кирилловна Урусова, мать Татьяны, распорядилась привезти трех девочек к себе в поместье, дабы самой решить, куда их пристроить. Она сразу отметила пригожесть четырехлетней Груши, которая отличалась от своих невзрачных сестер некой врожденной утонченностью. Княгиня оставила девочку у себя и определила ее в компаньонки к своей шестилетней дочери Татьяне. Через год родные сестры Груши умерли во время эпидемии холеры, и девочка осталась совсем одна на этом свете.