Анна Кэмпбелл: Во имя любви

А ведь он ожидал, что она без колебаний примет его предложение – пусть даже она совершенно не подходила ему ни по одному из параметров… кроме одного: Пен точно знала, что будет любить его до конца своих дней.

Кале, Франция, январь 1828 года

В унылые предрассветные часы, знаменующие окончание ночи, огарок свечи тускло освещал убогую комнату захолустной гостиницы. Ветер, громыхавший плохо подогнанными рамами, приносил с моря скрип пришвартованных в гавани кораблей и зловоние протухшей рыбы. А лежавший на узкой кровати задыхавшийся человек судорожно хватал ртом воздух.

Кэмден Ротермер, герцог Седжмур, со вздохом наклонился, чтобы взбить подушки под головой своего умирающего друга. Когда Кэм опустился на стул рядом с кроватью, Питер Торн открыл глаза. Хоти они с Питером почти не общались на протяжении многих лет, Кэм знал о многочисленных неудачах друга. Торны славились разгульным образом жизни, так что старший сын и наследник, проигравший все свое состояние, был далеко не худшим представителем этого семейства.

Кэм прибыл в Кале несколько часов назад и сразу же приехал сюда. Застав у друга доктора, он расспросил его о состоянии больного, и утомленный французский медик не стал лгать и выложил все начистоту.

Сначала Питер пребывал в состоянии, близком к бессознательному, но сейчас взгляд его казался вполне осмысленным. Лицо больного было ужасно изможденным – глаза же глубоко провалились в темные глазницы, – и Кэму казалось, будто он видел перед собой не человека, а скелет.

– Ты… приехал, – с трудом произнес умирающий – и зашелся в надрывном кашле.

Герцог поспешно подал другу воды в щербатой чашке. Торн приподнялся, сделал глоток и снова откинулся на подушки.

– Конечно, я приехал. – Боль и гнев сдавили грудь Кэма. Питер был его другом по детским играм, а потом частенько составлял ему компанию во всевозможных университетских проказах. Будучи ровесником Кэмдена, он в свои тридцать пять был еще слишком молод, чтобы умереть.

– Я не был в этом уверен, – пробормотал Питер и снова закашлялся.

– Но мы ведь всегда были друзьями… – заметил Кэмден.

– Да, с детства, – прошептал в ответ Питер. – Хотя сегодня ты пожелаешь, чтобы я побыстрее отправился к дьяволу.

– Нет, никогда, – решительно заявил Кэм.

– Не… зарекайся. – Питер закрыл глаза, и герцогу на мгновение показалось, что друг провалился в сон. Доктор сказал, что конец близок и, скорее всего, наступит грядущей ночью. Увы, при виде бескровного и заострившегося лица больного сомневаться в таком вердикте не приходилось.

Подумав об этом, Кэм горестно вздохнул. Он никогда не был религиозен, но сейчас стал невольно шептать молитву. Он молил Всевышнего о быстром конце для своего друга.

– Мне нужна твоя помощь, – прохрипел Питер, и его пальцы, сейчас походившие на паучьи лапы, судорожно вцепились в натянутое до подбородка ветхое одеяло.

Если бы Кэм считал, что это хоть как-то поможет Питеру, он тотчас же перевез бы его в лучшую гостиницу города. Но даже без предупреждения доктора было ясно, что часы друга сочтены. И попытка перевезти его в другое место лишь доставила бы ему лишние страдания.

– Я о Пен… – задыхаясь, добавил Питер.

Кэмден невольно вздрогнул; у него тотчас же возникло ощущение, что он знал, о чем пойдет речь.

– О твоей сестре? – переспросил он осторожно.

– Конечно, о моей проклятой сестре, – в раздражении ответил Питер и в очередной раз закашлялся.

Просунув руку под спину друга, Кэмден поддерживал его во время приступа. Потом тихо сказал:

– Доктор оставил настойку опия.

– Нет-нет, я не хочу спать. – Питер сделал вдох и поморщился; было очевидно, что он ужасно страдал. – Скоро высплюсь вдоволь, – добавил он хриплым шепотом. Немного помолчав, он сообщил: – Пен в беде, и ей нужна помощь. – Питер нащупал руку друга и сжал ее с удивительной для его состояния силой. Но пальцы были невероятно холодны – словно жизнь уже покинула его тело.

Кэмден насторожился. Он не видел Пен целых девять лет – не видел с того самого дня, когда она отклонила его предложение. Единственное предложение, как оказалось впоследствии. «Что ж, если эта девица в беде, то, очевидно, она этого заслуживает» – промелькнуло в голове у герцога.

– Уверен, что она попадала в переделки и раньше, – сказал он, пожав плечами.

Пенелопе Торн так и не представилась возможность блеснуть в обществе, и она, присоединившись к своей эксцентричной тетке, отправилась на континент, где и оставалась долгие годы. Пен не вернулась в Англию даже после того, как пять лет назад ее родители погибли – их экипаж попал в катастрофу. Кажется, в это время она находилась в Греции.