Екатерина Гардова: Любящее сердце

В мечтах он рисовал себе одну картину краше другой, как он предается с Лизабет плотским утехам, а в другую минуту уже видел обращенные к нему ее прекрасные черты лица, искаженные ненавистью. В такие мгновения ему хотелось разнести вокруг себя что-нибудь или избить кого-нибудь. Но делать этого было нельзя, пока нельзя. Городок был слишком мал, не то, что Лондон. Там он мог спокойно оплатить услуги продажной женщины и вместо занятия сексом с нею, вылить на жертву всю накопившуюся злость и неудовлетворенность. Одна представительница древней профессии даже не выдержала такого напора, и оказалась задушенной, а затем сброшенной в Темзу.

— Этот Лорд Уайдли приехал неспроста… ему кто-то сообщил, что Лизабет в замке, но кто? Неужели она сама написала ему. Ах, ты ж, дьявольщина, как все некстати! Если он даст свое разрешение на брак герцога и Лизабет, я могу упустить свой шанс завладеть ею, — мужчина ходил по комнате, раскидывая в стороны все, что попадалось ему на пути. — Надо срочно менять план действий. Так, что мы имеем? Первое, в замке есть потайной ход, как в него войти я знаю, но куда он ведет дальше — нет, эта стерва Виктория не удосужилась мне рассказать. Второе, в Даркхолте слишком много представителей сильной половины человечества, ага, значит надо их как-то выманить… подумаю и об этом… в третьих, у меня перевес в силе, значит, можно устроить и облаву, и похищение.

По мере того, как выстраивался коварный план, Брэндон успокаивался и сосредотачивался. Он теперь понимал, что причиной всех предыдущих неудач являлось то, что все попытки похищения оказывались спонтанными и непродуманными, и подчинялись воле провидения. Теперь же план был четкий и ясный, что обнадеживало и вселяло уверенность в себе. Одевшись в черный костюм, накинув черный редингтон и прихватив дорожный саквояж, Брэндон спустился в холл гостиницы. Оплатив номер, вычеркнул свое имя из списков постояльцев. Более в этой гостинице он показываться не намеревался. В скором времени, как он полагал, его приютом вместе с Лизабет станет каюта на одном из кораблей, отбывающих в Европу.

Леди Шелдон была безмерно рада видеть Лорда Уайдли, который олицетворял для нее весточку из той прошлой жизни, когда был ее жив ее отец, а она не знала многих горестей. Особенно девушка была приятно удивлена, что именно этот господин был назначен покойным графом ей в опекуны.

— Вы, правда, любите герцога, дитя мое? — отеческая забота и беспокойство в мужском голосе тронули Лизабет до глубины души.

Она проникновенно посмотрела на Блэйкстоуна, стоявшего возле окна. Мужчина не вмешивался в их бурный разговор, а лишь улыбался, прищурившись.

— Будьте уверенны, это правда. Я очень люблю Нортона.

От ласкового взгляда, брошенного девушкой в сторону герцога, последний ощутил как участилось сердцебиение.

— Милорд, мы будем вам безмерно благодарны, если вы без промедления одарите нас своим благословением венчание, — произнес Нортон, подойдя к Лизабет и взяв ее за руку.

На какое-то мгновение повисла тишина, прерываемая лишь тиканьем напольных часов, затем Лорд Уайдли прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Ну что ж, коли обе стороны настаивают, я так уж и быть дам вам его в письменном виде. Думаю, что этого будет вполне достаточно, чтобы вас смог обвенчать любой викарий.

После этих слов Нортон с чувством пожал руку Лорду Уайдли. По случаю обручения, решено было устроить небольшое семейное торжество, на которое будут приглашены высокородный гость, Лорд Уайдли, все домочадцы, мистер Фримен, миссис Бигли, которая вполне сошла бы за компаньонку невесты. До назначенного торжества оставалось около двух часов, за которые повар должен был сотворить нечто особенное, а посыльный должен был успеть вызвать доктора в замок.

Лизабет отпросилась к себе в апартаменты, желая привести себя в порядок. Нортон с большим трудом согласился отпустить ее на пару часов от себя, словно боялся потерять девушку из виду, мучимый дурными предчувствиями. Герцог молча последовал нею. На удивленный взгляд любимой, который та послала ему, едва он закрыл на ключ входные двери в ее апартаменты, крепко сжал губы и прошел в спальню. Проверил, как заперта потайная дверь. Затем заглянул в комнату для прислуги. Снова вернулся, прошелся по комнате и остановился возле девушки.

Притянув ее к себе, обхватил лицо любимой руками, и прошептал:

— Лизабет, я словно в огне сгораю, — его глаза, казалось, могли опалить. — Мне иногда кажется, что я сплю и мне снится чудесный сон, в котором вы оказали мне честь, согласившись стать моей женой…