Тесса Дэр: Семь порочных дней

Она покачала головой.

- Я всегда такая. Внутри. Просто...

Остальное она договорила мысленно: "Почему-то у меня не получается быть такой рядом с тобой. Чем больше я стараюсь, тем хуже выходит".

- Послушайте, я польщен вашим приглашением, но предлагаемая вами поездка не может состояться. По возвращении я бы выглядел худшим из совратителей и негодяев. И заслуженно. Сбежать с невинной юной леди, а потом бесчувственно ее отвергнуть?

- А почему бы мне не отвергнуть вас?

У Пэйна вырвался короткий смешок.

- Но разве кто поверит...

Он оборвал фразу, но было уже поздно.

- Но разве кто поверит в такое, - закончила за него фразу Минерва. - В самом деле, кто?

Чертыхнувшись, виконт отставил в сторону бокал.

- Да ладно, не обижайтесь.

Десять минут назад она ожидала, что Пэйн над ней посмеется, была к этому готова и не показала бы, как ей больно. Но всё изменилось. Она приняла от него шинель и вино. Более того, его искренность. Она ослабила бдительность. И вдруг такое.

Это глубоко задело. Глаза защипало.

- Я знаю, о чем вы: в такое трудно поверить. Все так и скажут. Немыслимо, чтобы такой мужчина, как вы, влю... - она сглотнула, - прельстился такой девушкой, как я.

- Вы меня не так поняли.

- Разумеется, так. Нелепо и смешно притворяться, что вы меня захотели, а я вас отвергла. Я некрасивая, с головой ушедшая в книги, рассеянная, неуклюжая. Безнадежная. - Ее голос дрогнул. - В геологическом возрасте. Никто нам не поверит.

Она сунула ноги в ботинки, встала и потянулась за плащом.

Виконт поднялся и протянул к ней руку. Минерва попыталась увернуться, но недостаточно быстро, и его пальцы сомкнулись на ее запястье.

- Они бы поверили, - сказал Пэйн. - Я мог бы заставить их поверить.

- Вы несносный насмешник. Даже имя мое не можете запомнить.

Она попыталась вырваться из его хватки, он сильнее сжал руку.

- Минерва!

Она застыла. Воздух обжигал легкие, словно она пробиралась по сугробам, доходящим до пояса.

- А теперь послушайте меня, - произнес виконт негромко и мягко. - Я мог бы заставить их поверить, но не собираюсь этого делать, потому что ваш план никуда не годен. Однако захоти я - смог бы убедить весь Спиндл-Коув и даже всю Англию, что абсолютно от вас без ума.

Минерва презрительно фыркнула.

- Да что вы говорите!

Пэйн улыбнулся.

- Да нет же, в самом деле, это было бы так просто. Я бы начал разглядывать вас исподтишка. Бросал бы украдкой взгляды, стоило вам задуматься или склониться над книгой. Восхищался бы вашими темными растрепанными волосами, ухитрившимися выбиться из-под шпилек и упасть на шею. - Кончиками пальцев свободной руки он заправил за ухо Минервы влажную прядь волос, а затем легко коснулся ее щеки. - Замечал бы, как тепло сияет ваша кожа там, где ее позолотило солнце. А эти уста! Проклятье! Думаю, я бы обнаружил их поразительное очарование.

Его палец замер у ее рта, не дотрагиваясь до губ, дразня тем, что могло бы произойти. Минерве так мучительно захотелось его прикосновения, что она почувствовала себя несчастной. Какое... нежеланное желание.

- Это не заняло бы много времени. Вскоре все вокруг заметили бы мой интерес, - продолжил виконт. - Они бы поверили в то, что меня к вам влечет.

- Вот уже много месяцев вы безжалостно надо мной насмехаетесь. Никто этого не забудет.

- Это неотъемлемая часть безрассудной страсти. Разве вы не знали? Мужчина может флиртовать равнодушно, даже пренебрежительно. Но он никогда не поддразнивает женщину, если ее не любит.

- Я вам не верю.

- А следовало бы. Другие с удовольствием поверят. - Он положил руки Минерве на плечи и окинул взглядом с ног до головы. - Я мог бы убедить всех, что охвачен глубокой, яростной страстью к этой обворожительной женщине с волосами цвета воронова крыла и чувственными губами. Что я восхищаюсь ее пылкой преданностью сестрам, ее храбростью и находчивостью. Что теряю самообладание, когда временами она решается выглянуть из своей раковины и ее скрытые искренние чувства ненадолго вырываются наружу.

Пэйн обхватил лицо Минервы сильными ладонями, пристально глядя ей в глаза своими кварцевыми глазами.

- Что я вижу в ней редкую, безыскусную красоту, которую почему-то не разглядели другие мужчины. И я отчаянно хочу, чтобы эта женщина целиком принадлежала мне. О, я мог бы заставить их поверить во всё это!

Сплошной поток красноречия словно заворожил Минерву. Она застыла, не в состоянии шевельнуться или что-то сказать.

"Это не по-настоящему, - напомнила она себе. - Все эти слова ничего не значат".