Гисперт Хаафс: Возлюбленная Пилата

— Вы хорошо помогли нам, господин, — сказал шкипер. Он потряс руками, чтобы расслабить мышцы. — В общем-то, ты заплатил нам не за то, чтобы потом грести самому.

— Умный купец лучше сам приложит руку, чем, бездействуя, станет жертвой ветров. — Деметрий утомленно улыбнулся. Подошвы его ног огрубели от соли и были изранены занозами из досок, в которые им приходилось упираться, потом скользить и снова упираться.

Один из моряков накинул петлю каната на сваю у берега. Шкипер проверил ремни кожаного мешка, удерживающего левое кормовое весло подальше от причала. Потом он снова повернулся к Деметрию.

— Как долго ты хочешь здесь пробыть?

— Я не знаю. Это зависит от того, как пойдут дела. Если все будет хорошо, мы соберем караван и отправимся по суше. Если плохо, то я вряд ли смогу заплатить тебе за обратный путь. — Он подмигнул. — А ты надолго тут задержишься?

— Я тоже не знаю, — шкипер улыбнулся. — Как получится. Сначала я должен вручить несколько писем, а потом будет видно. Может быть, кто-нибудь попросит перевезти груз против ветра в Кану, а может, кому-нибудь нужно будет отправить товары по Красному морю. Посмотрим.

— Если я быстро найду общий язык с благородным Хархаиром, — сказал Деметрий, — то я дам тебе знать. Пойдемте. — Он махнул четверым мужчинам, которые сопровождали его от Египта. Те были рады побыстрее покинуть раскачивающийся корабль.

Только теперь, когда они ступили на твердую землю, Деметрий увидел, что неподвижное пятно у поваленной пальмы — мужчина. Старик. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки. По-видимому, он не испытывал никакого неудобства, прислонившись голой спиной к шершавому стволу пальмы. Его грудь и плечи были покрыты шрамами, а подошвы ног мозолями. Вместо левой руки висел обрубок, по которому ползали две мухи.

— Подайте, господин, для умиротворения богов. Как знак благодарности Нептуну, — он протянул купцу ладонь, похожую на потрескавшуюся чашу.

Деметрий не любил латинский язык, но здесь, на южной окраине Аравии, он прозвучал для него почти как родной.

— Римлянин? — Деметрий остановился и посмотрел на старика. — Здесь? И в таком состоянии? — Он приложил указательный палец к шее старика, на которой поблескивала голубоватым светом стальная полоска. Таким образом некоторые рабовладельцы помечали своих рабов.

— Да, господин. А это для того, чтобы паромщик смог меня удержать, если я попытаюсь броситься в Стикс [5] Стикс ( греч. ) — река в царстве мертвых. . — Он ухмыльнулся, и Деметрий увидел три одиноких зуба.

Сзади него откашлялся Мелеагр.

— Может быть, нам лучше поискать пристанище? — Вопрос прозвучал не очень грубо, но с таким пренебрежительным нетерпением, которое едва ли позволительно опытному караванщику по отношению к своему господину.

Деметрий повернулся к своим спутникам. Мелеагр наморщил лоб. Правой рукой он дергал один из несущих ремней большой дорожной сумки, которая висела у него за спиной и доставала до затылка. Прексасп стоял рядом с ним, широко расставив ноги. По лицу перса было видно, что он немного повеселел, несмотря на то что был грязным и усталым после путешествия. Худощавый Леонид переминался с ноги на ногу, а Микинес пытался снять свою тяжелую поклажу.

— Идите вперед, — сказал Деметрий. — Перед самым кратером, недалеко от конца косы, стоит гостиница Рави. Передайте ему привет от Деметрия Преждевременного и постарайтесь снять для нас две комнаты. Я скоро приду.

— Деметрий Преждевременный? Будем надеяться, ты расскажешь нам интересную сказку о том, как получил это прозвище, господин. — Мелеагр поднял руку и махнул остальным.

Деметрий задумчиво смотрел им вслед. Была вторая половина дня, и здесь, на северной стороне полуострова, закрытой грядами острых скал и зданий, стояла невыносимая жара. Только наверху ветер трепал кроны пальм. Между прибрежной кромкой и домами там и сям сидели мужчины. Они беседовали или дремали. Мимо него, в том же направлении, куда пошли спутники Деметрия, прошлепал огромный негр. На нем была только кожаная набедренная повязка, а на левом плече он нес бурдюк из козьей шкуры. Великан плеснул из него в ладонь немного воды, жадно проглотил ее и ухмыльнулся. Деметрий увидел, что у чернокожего остро подпилены клыки. Его волосы были окрашены в рыжий цвет. Неожиданно негр споткнулся обо что-то, то ли о корягу, то ли о собственные ноги, и растянулся на земле. Поднявшись, он с радостной улыбкой покачал бурдюком, который остался невредимым.