Меган Фрэмптон - Как приручить герцогиню

«Маргарет», «Николас», «постель», «удовольствие», «тревога», «потеря», «наслаждение», «находка», «кожа», «прикосновение», «брак»… Слова вихрем метались в ее мозгу.

– Мы найдем ее сегодня, – уверенно проговорил Николас.

– Да, – согласилась Изабелл, отчаянно надеясь, что так и будет.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Вы видели принца? – Джейн понимала, что нелепо задавать этот вопрос каждому, кого они с Кэтрин встречали на дороге, но всякий раз, замечая кого-то, она думала: а что если именно этот человек его видел? Что если?

Никто вроде бы не возражал против ее вопросов, но это ничего не меняло. Его никто не видел.

Тени сгущались.

– Скоро нам придется остановиться, – сказала Кэтрин. Джейн кивнула.

– Что если его зовут Олджернон? – выпалила Джейн.

Кэтрин на мгновение растерялась, потом засмеялась.

– Или Икабод.

– Простые имена, вроде Роберта, Майкла или Уильяма ему совершенно не подходят, это же ясно.

– Пусть так, – проговорила Кэтрин. – Не исключено, что именно поэтому его все называли Принцем. Возможно, ему не нравится его имя. Лично я ненавижу, когда меня называют Кэти. – Она взглянула на Джейн. – Твое имя никто не может сократить. Тебе повезло.

– Я вообще везучая, – согласилась Джейн. Так оно и было. Да, она никак не могла найти своего мужа, но, по крайней мере, она точно знала, чего хочет. И ничего страшного, если его зовут Олджернон. Или даже Молох или Навуходоносор.

Принцесса и негодяй

Глава 29

Через полчаса они снова были в пути.

– Осталось недолго. – Николасу хотелось коснуться руки жены, но он решил, что лучше просто посидит рядом. А Изабелл, как и раньше, когда они были в постели, уютно устроилась рядом, прижавшись к нему и положив голову ему на грудь, словно котенок, готовящийся вздремнуть. Как же Николасу хотелось приласкать котенка! Но он понимал: сейчас не время и не место.

Он почувствовал, как Изабелл тяжело вздохнула, а потом услышал ее голос – тихий, но отчетливый.

– Маргарет была права во всем, что касалось их. – И Николас сразу понял, что она говорит о своих родителях. – Я всегда надеялась, что все ими запланированное и сделанное было ради нас, ради нашего благополучия в будущем. – Она тряхнула головой. – А они думали только о себе.

Николас взял ее руку и сжал.

– Теперь есть кому о тебе позаботиться. – Это прозвучало сентиментально? Возможно. Но он имел в виду именно то, что сказал. Он хотел дать ей понять: когда или если ей понадобится, он всегда будет рядом.

Изабелл потянулась и чмокнула его в щеку.

– Я знаю. – Потом она отстранилась, и на ее прекрасном лице появилось вопросительное выражение. – Ты спрашивал меня о боксе. Почему я вспомнила о нем. Как ты начал? Помимо отвлечения внимания… – она покраснела, как будто вспомнив, что в отвлечении внимания больше нет необходимости, – … должно быть еще что-то, заставлявшее тебя подставляться под удары.

– И наносить удары тоже, не забывай об этом. Я почти никогда не проигрываю. – Николас понимал, что бахвалится, но это была правда. Ей нужна была правда, разве нет? Это была единственная причина его хвастовства. Истины ради.

– Ну и? – Ах да, она же ждет ответа на свой вопрос, а вовсе не информации о том, что он невероятно хорош.

Николас откинулся на спинку сиденья. В движущемся экипаже ему всегда хотелось спать. Вот и сейчас у него начинали слипаться глаза. Да и накануне ночью он почти не спал. Некогда было. Надо было заниматься любовью с женой.

«Заниматься любовью». Николас задумался. Какие, в сущности, точные слова. У них было не соитие. И это была даже не физическая близость, закрепляющая брачные отношения. Они именно занимались любовью – точнее не скажешь. О господи! Он действительно становится сентиментальным.

– Так на чем я остановился? – спросил Николас, довольный, что она не может читать его мысли.

– Ни на чем. Ты даже не начал, – сухо сказала Изабелл.

– Да, пожалуй. – Как он начал? Это было так давно!.. – Думаю, впервые я разбил нос тому, кто насмехался над Гриффом. Знаешь, он никогда не был уверенным в себе человеком.

– Это не ответ на мой вопрос, – перебила жена, и он хихикнул.

– Когда мы были детьми, некоторые мальчики считали, что если Грифф ведет себя тихо и любит читать, он другой. То есть он действительно был другим, но, по их мнению, ему не повезло, что он другой. – Николас пожал плечами, словно это было совершенно не важно. – Я дал им понять, что это им не повезло. Не надо было считать его другим.