Жюльетта Бенцони: Цикл романов "Флорентийка" кн. 1-4 Компиляция

Святой отец хотел отказаться, но невозможно было противоречить флорентийцу, если он уже что-то решил. И несмотря на все возражения, он оказался сидящим на лошади неизвестно откуда появившегося друга.

Франческо взял лошадь за поводья и решительным шагом отправился вслед за солдатами и повозкой в город. Проходя мимо Рено дю Амеля, он плюнул в его сторону. Никогда он не испытывал такого желания убить, ни один человек не внушал ему такой ужас. Подумать только, еще час назад он не знал его. Встреча с этими красивыми молодыми людьми, идущими на смерть, потрясла Франческо. Она перевернула его собственный мир, погрузила в кошмар, но какая-то странная, необъяснимая сила снова возвратила его к реальной жизни и придала ему уверенность в действиях. Молодые люди покорили его душу эпикурейца своей любовью, страданием и эгоизмом. Он даже не знал их имен.

– Их звали Жан и Мари де Бревай, а я Антуан Шаруэ, деревенский кюре и капеллан семьи. Как я уже говорил вам, я присутствовал при их рождении, и они дороги мне как собственные дети. Детство Жана и Мари прошло в отцовском родовом поместье, богатом и красивом замке, который возвышается над топкими болотами. Их родители Пьер де Бревай и Мадлен де ля Винь и сейчас живут там. Они верные вассалы нашего герцога Филиппа, да простит его господь, что он не прислушался к призыву о милосердии…

Священник осенил себя крестным знамением и, взяв свой кубок, выпил глоток вина. Они с Франческо заканчивали обед, сервированный в номере флорентийца. В комнате было тепло и уютно. Лицо старого человека, только что такое бледное, порозовело, но рука его дрожала и было видно, что он с трудом сдерживает слезы.

– Не хотите ли вы немного отдохнуть, падре? – мягко спросил Франческо. – Боюсь, что этот рассказ для вас слишком мучителен.

– Нет. Наоборот, мне хочется говорить о них… попытаться… объяснить их поведение и где-то посочувствовать… У четы де Бревай было четверо детей: двое мальчиков и двое девочек. Жан на три года старше Мари. С самого раннего детства бросалась в глаза их глубокая привязанность и нежность друг к другу. Родители, так же как и я, не обращали на это внимания. Иногда только, глядя на них, улыбались. Их называли «близнецы» из-за удивительного сходства и необычайной красоты, как вы успели уже заметить, мессир. Это был каприз природы. Жана тянуло к Мари, а Мари к Жану. Мать с отцом гордились красотой своих детей и приводили в пример их взаимную нежность, да никто и не мог предположить, что с годами их взаимная привязанность перерастет в страсть. Каким родителям могла прийти в голову подобная мысль?

– Без сомнения, это трудно представить, но тому есть примеры. Говорили о графе д'Арманьяке и его сестре…

– Возможно, эти люди, принадлежащие к очень известным фамилиям, считают себя вне морали и общественного мнения? Де Бревай были обычными дворянами и не могли позволить себе такой скандал. По протекции друга семьи и канцлера Бургундии Никола Роллена, Жан, в возрасте тринадцати лет, поступил на службу к сыну герцога Филиппа, графу де Шароле, в качестве пажа, где овладел оружием и правилами поведения при дворе. После тяжелого ранения при осаде Кампеня мессир де Бревай не брал оружия в руки и был очень рад, что обстоятельства позволяют его сыну овладеть рыцарским искусством при дворе принца. И Жан отправился в Лилль.

Невозможно выразить словами отчаяние Мари. Боль от разлуки была так сильна, что какое-то время мать опасалась за ее рассудок. В течение длительного времени девочка чахла на глазах. Понадобилось несколько месяцев, чтобы она оправилась от разлуки с братом.

Жан отсутствовал четыре года и вернулся домой под Рождество. Из пажа он превратился в оруженосца монсеньора Карла. Что касается Мари, то за это время она обучилась пению, танцам, музицированию и ведению хозяйства. Красота ее расцвела с такой силой, что со всех сторон посыпались предложения руки и сердца. Она отказывала всем, уверяя, что не хочет покидать родительский дом, где так счастлива.

По возвращении Жана события приняли серьезный оборот. К несчастью, у меня было предчувствие насчет отношений этих двух детей. Как только они снова встретились, то больше не расставались. Они сидели всегда рядом, держась за руки, и все чаще и чаще старались уединяться. Совершали длительные конные прогулки. Однажды ночью… произошла драма. Я очень сожалею, но и я был ее виновником.

Антуан Шаруэ отошел от стола и устроился около камина, вытянув над огнем свои худые руки, которые снова начали дрожать.