Бертрис Смолл - Неукротимая красавица

– Да-да, – не стал спорить глава семьи, но Хизер почувствовала, как у нее по коже поползли мурашки.

Она с удивлением поняла, что Патрик уже любит Катриону. Возможно, любил еще ребенком. Сперва он будет ухаживать за ней нежно, но если это не сработает, он станет жестоким, чтобы добиться ее. «Ох, моя бедная невинная дочь. – Хизер вздохнула своим мыслям. – Я должна была научить тебя всему, что знаю сама, прежде чем нетерпеливый любовник сделает тебя своей».

От невеселых мыслей ее отвлек голос племянника:

– Я сам сообщу ей. Она не должна знать, что решение перенести свадьбу было нашим общим.

Когда Патрик вернулся в зал, Катриона танцевала с его братом Адамом: раскрасневшаяся и совершенно счастливая. Ему пришлось приложить массу усилий, чтобы не наброситься на нее, – столь велико было желание. После того как танец закончился, он чинно провел ее мимо семьи в относительную тишину алькова и сообщил:

– Поразмыслив, я решил, что ты права, – с женитьбой следует повременить. Когда я покинул Гленкирк, ты была совсем маленькой девочкой. Сейчас же я вижу перед собой прелестную девушку, но ты совершенно не знаешь меня, поэтому предлагаю просто общение, чтобы у нас было время узнать друг друга.

Впервые за весь вечер Катриона улыбнулась ему.

– Вот это совсем другое дело! Но что, если мы не придемся по нраву друг другу?

Он вопросительно вскинул бровь.

– Ты что, храпишь по ночам? Или, может, ругаешься как сапожник, пьешь вино и предпочитаешь жевать бетель, как это делают на Востоке?

Она расхохоталась и отрицательно покачала головой.

– Любишь ли ты музыку, поэзию, мелодичное звучание иностранных языков? Любишь ли носиться верхом в туманной тишине весеннего утра или в свете луны осенним вечером? Восхищает ли тебя первый снегопад в начале зимы? Любишь ли ты купаться нагой в укромном месте реки в жаркий летний день?

– Да, – произнесла она едва слышно, и почему-то сердце ее забилось быстрее. – Да, мне нравится все это, милорд.

– Тогда, моя дорогая, у тебя нет шансов: ты непременно полюбишь меня.

Густые ресницы Катрионы цвета темного золота затрепетали над порозовевшими щеками, ниточка пульса на шее забилась чаще. «Мой первый успех! Кажется, лед тронулся!» – подумал Патрик и рискнул предложить:

– Скрепим наш договор поцелуем?

Светло-зеленые глаза секунду смотрели на него в упор, потом закрылись, и навстречу ему протянулись сложенные в розовый бутон губы. С трудом сохраняя серьезность, даже не улыбнувшись, он коснулся их своими губами и мягко произнес:

– Благодарю тебя, Катриона. Это был твой первый поцелуй.

– Откуда тебе знать? – встрепенулась строптивица.

– Невинность не скроешь, любимая. – Он подал ей руку. – Пока достаточно. Позволь проводить тебя к родителям.

Когда они снова появились в зале, Хизер с облегчением отметила, что дочь больше не хмурится, а лицо племянника светится довольством. Он обязательно ее завоюет – она была в этом уверена. Оценивающе окинув Гленкирка женским взглядом, Хизер со вздохом признала: «Ах, моя милая Кэт! Какое чудесное приключение ожидает тебя!»

Фиона Лесли, лежа в постели, мечтала. Как было бы здорово стать графиней Гленкирк! Ну почему его женой должна была стать эта кисейная барышня Катриона? Какая несправедливость!

Фиона знала, что когда-то обсуждалась возможность выдать ее замуж за Гленкирка. Вмешательство бабушки поставило на этом точку. Было решено, что ее мужем станет болван Оуэн Стюарт. С тех пор она возненавидела старую леди! Бабушке это было прекрасно известно.

Оуэн страдал какой-то серьезной болезнью, и, хотя его – семнадцатилетнего юношу – всегда тянуло к пышному телу жены, мужской силой он не обладал. Для Фионы это не имело особого значения, поскольку с девственностью она рассталась еще в тринадцать лет. Достаточно быстро она нашла с кем удовлетворить свои потребности.

Первым ее избранником стал егерь по имени Финн. Это был огромный грубый мужик, не обладавший какими-либо навыками в искусстве любви, но когда он вбивал свое орудие ей в лоно, казалось, что она того и гляди сойдет с ума от восторга. Затем случилось неизбежное: она забеременела, – а к тому времени, когда осознала сей факт, было уже поздно что-либо предпринимать.

Она поведала о своем состоянии мужу, рассчитывая на то, что этот дохляк смирится и не станет распространяться на эту тему, но на сей раз просчиталась. Корчась от боли на смертном одре, он назвал ее отъявленной шлюхой и пообещал ославить перед всем миром. Это было роковой ошибкой: когда он заснул, жена задушила его подушкой. Поскольку никаких следов не осталось, причиной смерти лекари посчитали приступ астмы, а родственники высказали убитой горем беременной вдове множество слов утешения.