София Джеймс - Трудное счастье [litres]

Все собравшиеся сразу притихли. Повисла напряженная пауза.

– Но он прожил всего несколько минут, – прибавил Люсьен.

– О боже! – Дэниел встал и подошел к окну, возле которого остановился Люсьен. – Когда это было? Еще в Испании, да?

– После того как я покинул Испанию и вернулся сюда. Пять лет назад.

– Значит, Алехандра была совсем одна?

– Да.

– Что ж, зато теперь с ней все мы. Столько людей готовы ей помочь и поддержать в трудную минуту! И тебе тоже. Через какой-нибудь час ты станешь самым счастливым человеком на свете, обещаю.

– Как звали твоего сына?

Этот вопрос задал Гэбриел, и Люсьен рад был назвать это имя самым дорогим и близким людям, собравшимся сегодня в библиотеке.

– Алехандра назвала его Россом.

– Хорошее имя. Семейное, – одобрительно кивнул Фрэнсис и поднял бокал: – Давайте выпьем за Росса. Мы всегда будем его помнить.

Каждый осушил свой бокал до дна, и в этот момент Люсьену почудилось, будто его первый, потерянный, сын говорит, что роды пройдут хорошо, этот ребенок благополучно появится на свет и преодолеет все опасности детства, и на этот раз все сложится отлично. Не удержавшись, Люсьен улыбнулся. Он уже начал договариваться о том, чтобы останки Росса благополучно переправили в Англию. Алехандра же пока надзирала за тем, как в роще на берегу озера в Линден-парке садовники высаживают оливу, алоэ и испанские дубы. Знакомые деревья, привет из Испании.

Люсьен заставил себя сесть, наполнил бокал бренди и уже собирался выпить, когда дверь резко распахнулась.

– Люсьен, тебя хочет видеть жена.

На пороге стояла широко улыбающаяся Аметиста. Алехандра лежала на постели в ночной сорочке, которую Люсьен купил для нее несколько недель назад в Лондоне. Темные волосы волнами рассыпались по плечам. На руках она держала крошечный сверток, обернутый мягким белым шерстяным одеяльцем, которое мать Люсьена, графиня Росс, вязала всю зиму.

Аделаида встала возле кровати рядом с Кристин, повитухой и врачом. Они тихонько о чем-то переговаривались, однако при виде Люсьена взглянули на молодого отца с улыбками. Люсьен торопливыми шагами пересек комнату и взял протянутую руку Алехандры в свою.

– Люсьен, у нас родился маленький сын. Хотя, впрочем, не такой уж и маленький – крепкий, здоровый мальчишка. Так сказал врач.

Люсьен разглядел крошечное красное личико с голубыми глазами.

– Родился двадцать минут назад и сразу стал дышать сам.

С этими словами Алехандра осторожно передала сверток с рук на руки Люсьену. Он одновременно ощутил и легкость, и тяжесть, и невероятный прилив любви к этому маленькому существу.

Их мальчик. Их сын. Их дитя.

– Помнишь, мы обсуждали, что назовем сына Россом? Но сейчас смотрю на него и вижу, что это имя ему совсем не подходит. Это маленький человечек со своей собственной натурой и характером. Как звали твоего отца?

– Джонатан.

– Давай назовем его Джонатан Энрике – в честь моего отца и в честь твоего. Отдадим дань прошлому, но при этом будем устремлены в будущее.

– Хорошая мысль. Согласен. А ты как считаешь, Джонатан? – тихо спросил Люсьен.

Тут из-под пеленок показалась одна крошечная ручка и неожиданно крепко обхватила его палец.

Ничто не может сравниться с семьей и с домом, подумал Люсьен. И с отцовством, как оказалось, тоже.

Люсьен поднес руку жены к губам и поцеловал ее пальцы.

– Спасибо тебе, Алехандра.

– Тебе спасибо, Люсьен, – улыбнулась она в ответ. – Ну а теперь зови всех наших близких. Пусть познакомятся с новым членом семьи.

Отче наш, сущий на небесах… ( исп .)

Мститель ( исп .).

Незнакомец ( исп .).

Это начало конца ( фр .).

Боже мой ( исп .).

К римлянам 3: 23.

Пожалуйста, поймите меня ( англ., исп. ).

Моя сестра ( фр. ).