София Джеймс - Трудное счастье [litres]

Кроме того, Люсьен не хотел рисковать: что, если Алехандра, вопреки заверениям врача, забеременеет? Нельзя допустить, чтобы еще один их ребенок появился на свет вне брака. Пусть свадебная церемония состоится по всем правилам, в присутствии всех его друзей и родных, включая матушку. Это будет лучшим доказательством его любви. Люсьен не хотел пышного празднества – пусть все будет просто, но красиво и искренне. Они с Алехандрой произнесут брачные обеты в часовне Линден-парка перед лицом Господа. Люсьен понимал, что для нее это очень важно. Алехандра должна вернуться к Богу и вере, ведь религия играет важную роль в ее жизни. Они сделают это вместе, и пусть все родные и близкие станут свидетелями их счастья.

Поправив платье Алехандры, Люсьен прижал ее к себе и, с трудом переводя дыхание, произнес:

– Когда мы поженимся, доведем до конца то, что начали сегодня. Хочу, чтобы мы сочетались узами брака в часовне Линден-парка. Венчание состоится, как только о нашем бракосочетании будет объявлено официально. Ну и, конечно, когда будет готово платье.

– Платье?

– Надеюсь, любовь моя, тебя не смущает, что мы поженимся в англиканской церкви, а не в католической. Ведь главное, чтобы мы заключили брачный союз перед лицом Господа, и не важно, где и как это произойдет. Обещаю – на этот раз все у нас будет правильно.

Ужин в лондонской резиденции Россов получился весьма странным. Одни радовались, другие испытывали неловкость, третьи готовы были провалиться сквозь землю от стыда. За столом собрались два младших брата Люсьена, Кристин и графиня Росс. Алехандра сразу заметила, что та плакала. Когда Люсьен объявил о предстоящей свадьбе, его мать встретила эту новость напряженным молчанием.

Кристин же пришла в полный восторг и принялась весело щебетать о платье, которое уже начала придумывать для невесты. Почти захлебываясь от восторга, Кристин рассказывала, как видела на картинке красивую женщину из Бостона, одетую по последней моде, и заявила, что именно в таком наряде Алехандра должна идти к алтарю. Мальчики же искоса поглядывали на невесту брата, а когда случайно встречались с ней взглядом, смущенно краснели. За все время ужина оба произнесли два-три слова. Люсьен потянулся, взял ее за руку и крепко сжал.

– Поженимся в Линден-парке, в нашей часовне. Слишком пышной церемонии не хотим, но обязательно надо пригласить Уайлдов, Хьюзов и Фрэнсиса Сент-Картмейла. Ну и, конечно, всех тетушек.

– А как же другие наши родственники? Бигли, Хэлберги? И Кингстонов тоже придется позвать, иначе они очень огорчатся, – возразила Кристин.

Потом она принялась перечислять остальных, о ком не упомянул Люсьен. В результате список гостей становился все больше и больше, пока старший брат не перебил ее.

– Пригласим только тех, кого хотим видеть, – отрезал Люсьен.

– Нужно разместить в газете объявление.

Это были первые слова, произнесенные графиней за весь вечер.

– Обязательно. Займусь этим завтра – перед тем, как мы с Алехандрой отправимся в Линден-парк.

Графиня кивнула и принялась нервно теребить салфетку.

– Вы англиканской веры? – спросила она, обращаясь к Алехандре.

– Нет, я католичка, леди Росс. Вернее, была католичкой.

Кристин нахмурилась:

– В каком смысле – была?

– Я не ходила в церковь несколько лет.

– Отчего же? Ваша стойкость в вере недостаточно сильна? – едва слышно спросила графиня.

– Стойкость?..

Люсьен перевел для нее непонятное слово. На некоторое время в столовой повисла неловкая пауза.

– Когда-то я была очень набожной. Надеюсь, что скоро снова буду исполнять свой религиозный долг надлежащим образом.

– Подобное рвение весьма похвально, – произнесла графиня, причем абсолютно искренне.

Алехандра улыбнулась ей. Возможно, когда-нибудь отношения между ними наладятся. Во всяком случае, Алехандра очень на это рассчитывала.

После ужина Люсьен повел ее в маленький сад, разбитый на заднем дворе дома. Вечер был не по-осеннему теплый, и откуда-то доносился звон церковных колоколов. Люсьен обнял Алехандру.

– Так сильно тебя хочу, что это просто невыносимо, – признался он.

Алехандра испытывала такое же непреодолимое желание.

– Сколько еще нам придется ждать? – спросила она.

– Три недели, – ответил Люсьен. – На этой неделе вынужден буду уехать на север на несколько дней. Очень долго я был в отъезде, и за это время накопились дела, требующие моего внимания.

– Понимаю.