Сабрина Джеффрис: Страсть герцога [litres]

– Я здесь, чтобы предупредить тебя, – произнес Дом ровным голосом. – Если ты взял Синее Пламя, тебе придется его вернуть.

Щеки Тристана раскраснелись. Он продолжал неумолимо двигаться вперед.

– Почему? Он мой. Отец завещал его мне, и твой брат-осел подтвердил бы это, если бы не пребывал в такой решимости отказать мне в моем праве рождения.

– О чем ты говоришь? – прошептала маман.

Положив руку ей на плечо, Тристан воинственно взглянул на Дома.

– На своем смертном одре отец написал дополнение к завещанию. Он оставил коня мне, коттедж – маман и коллекцию безделушек – Лизетт. Он также завещал годовое содержание нам троим. Мы с Джорджем были свидетелями того, как он подписал документ.

– Ох, папá… – прошептала Лизетт, захлебываясь слезами.

Значит, они все-таки были ему небезразличны – небезразличны настолько, что он думал о них перед самой смертью. И он знал, как она любила вещицы, привезенные им из разных стран, в которых ему довелось побывать, как ее опьяняли его рассказы и сама мысль о том, каково это было бы – путешествовать по миру.

В глазах Тристана вспыхнуло непривычное пламя.

– Но едва отец сделал свой последний вздох, Джордж сжег бумагу у меня на глазах. Он сказал, что скорее умрет, чем позволит нам получить хотя бы пенни.

Лизетт пошатнулась и увидела, что Дом шокирован не меньше. Почему Джордж так их ненавидел?

Дом помрачнел.

– Джордж ничего мне об этом не сказал.

– И тебя это удивляет? – рявкнул Тристан.

Дом с болью вздохнул:

– Нет.

Отойдя от матери, Тристан встал перед Домом и взглянул ему в лицо.

– Так что – да, я взял коня, который принадлежит мне.

– Тебе придется его вернуть, – сказал Дом. – Конокрадство карается смертью. Нам нужно будет найти способ незаметно отвести его в конюшню или сделать так, чтобы его нашли в полях. Или…

– Слишком поздно, – ответил Тристан спокойно. – Я продал его торгующему лошадьми цыгану, чтобы моей семье было на что жить, пока я не найду способ нас обеспечить.

– Ты продал его?! – опешил Дом. – Ты что, с ума сошел? Джордж однозначно отправит тебя на виселицу!

– Пусть попробует, – зарычал Тристан. – Я расскажу миру, что он сделал, какой он лживый, двуличный негодяй, и…

– Тебе никто не поверит, мон шер, – сдавленно прошептала маман. – Они скажут, что ты пойдешь на любую ложь, чтобы спасти свою жизнь. Джордж – наследник. Он победит, а тебя повесят.

Она вновь начала плакать.

Вид ее слез смягчил ярость Тристана.

– Ох, матушка, меня не повесят! – Подойдя к ней, он заключил ее в объятия. – Т-с-с, т-с-с, не надо.

Лизетт обернулась к Дому:

– Ты должен что-нибудь сделать. Ты не можешь позволить Джорджу арестовать Тристана!

– Черт его раздери. – Дом расправил плечи. – Ладно, вот что мы сделаем. Тристан, ты должен уходить. Сейчас же. Полагаю, ты успеешь добраться до пещеры, прежде чем приедет Джордж. Я встречусь с тобой там сразу же, как только сумею выбраться сегодня вечером.

– До какой пещеры? – спросила маман.

Два брата и сестра переглянулись. Дом говорил об их тайном месте для игр, куда они всегда сбегали от родителей, опекунов и Джорджа и которое держали в секрете все эти годы.

– Не волнуйся, матушка, я знаю, о какой пещере он говорит, – рыкнул Тристан. – Но я не понимаю, почему я должен убегать, когда это Джордж…

– Послушай своего брата! – вскричала мать. – Я уверена, что Дом сделает все, что в его силах, чтобы добиться справедливости. Но если ты останешься здесь и Джордж сдаст тебя властям, это будет означать конец для нас всех.

Лизетт затаила дыхание. Маман поступала правильно, давя на чувство ответственности Тристана за семью. В противном случае дерзкий глупец продолжал бы вести себя вызывающе в отношении Джорджа до тех пор, пока ему на шею не надели бы петлю.

Сердито сверкнув глазами, Тристан скрестил руки на груди.

– Ладно, Дом. Предположим, я отправлюсь в пещеру. Дальше что?

– Я попытаюсь убедить Джорджа поступить правильно, – ответил Дом. – И он с большей вероятностью согласится сделать это, если ты не будешь провоцировать его своим присутствием.

В сердце Лизетт вспыхнула надежда. Если кто-то и мог убедить Джорджа, то этим человеком был Дом.

– Послушай Дома, Тристан, – сказала она.

Тристан тяжело вздохнул:

– Ладно. Но если Джордж будет настаивать на своей лжи…

– …ты отправишься во Францию, – закончила за него маман решительным тоном. – У меня есть родственники в Тулоне. – Она умоляюще взглянула на Дома. – Если до этого дойдет, ты сможешь переправить его туда?