Уинстон Грэм: Штормовая волна

— Я провёл два дня у Карленов. Вы их знаете?

— Только понаслышке.

— Трегрейн — очень уютное и просторное поместье. Мои родители знали Карленов, а я продолжил знакомство. У них отличная кухарка, просто сокровище.

Капитан Полдарк взглянул на раздутый живот мистера Уитворта, но промолчал.

— Их молодой барашек — необыкновенно нежный. С... о, разумеется, со спаржей и жареным телячьим сердцем. Такое сочетание блюд украшает стол, поверьте. Даже и не знаю, есть ли что лучше варёного филе телятины со сладким соусом по их собственному рецепту, с шалфеем и розмарином. Я постоянно говорю жене: дело не в продуктах, главное то, как они сочетаются.

— Надеюсь, ваша жена в добром здравии.

По крайней мере здесь они нашли общий язык.

— Она склонна к хандре и унынию. Доктор Бенна уверяет, что это, возможно, расстройство селезёнки. Но рад сказать, что у моего сына прекрасное здоровье. Ему почти два, и я никогда не видел такого крепкого двухлетнего малыша. Замечательно красивый мальчик... — Мистер Уитворт почесался. — Совсем не такой, как то несчастное чахлое создание, которое произвели на свет Энисы. Тощее, слабое, слюнявое, слишком большая голова... Могу поклясться, этот экипаж полон блох. У меня нежная кожа, особенно чувствительная к блошиным укусам, следы остаются размером с гинею.

— Вам стоит попробовать дезинфицирующий порошок доктора Лича, — расхрабрившись посоветовал клерк, — им пользуются в самых благородных домах.

Уитворт смерил клерка пристальным взглядом.

— Весьма признателен, сэр. Я о нём наслышан.

Карета потряслась дальше.

Росс размышлял: моя жизнь словно состоит из повторяющихся витков. Много лет назад, даже не помню когда, я — молодой, но уже награжденный хромотой и шрамом после войны в Америке — возвращался из Бристоля в таком же экипаже. Там тоже был какой-то клерк, его жена и ребенок. Правда, ребенок тогда был совсем маленький, а сейчас — худая девочка в оспинах. А еще в том экипаже тоже был священник, Холс, теперь уже старик, и его я невзлюбил так же, как этого. Тогда разговор не задался, и мы вышли из кареты весьма недовольные друг другом.

Время года было другое, октябрь. Хотя после вчерашней бури опало столько листвы, что тоже похоже на осень. Пожалуй, самое большое отличие в том, что тогда я был беден и, добравшись до дома, с ужасом осознал насколько. А сейчас я состоятельный человек. Тогда мне предстояло с еще большим ужасом узнать о том, что любимая собирается замуж за моего кузена. А теперь у меня есть жена... Ну да, у меня есть жена... Но тогда я был молод и полон кипучей энергии. А теперь мне тридцать восемь — уже не так молод. И, наверное, не так вынослив.

Так и вся моя жизнь проходит по одним и тем же дорогам, как сейчас. Дважды в безрассудном порыве я вламывался в тюрьмы и освобождал заключенных: один раз в Англии — за что был жестоко осужден людьми своего класса, и однажды во Франции — за что был награжден столь же неумеренными почестями и восторгом. Не считая случайных связей, за всю свою жизнь я любил только двух женщин, и обе предпочли других. Я открыл две шахты. У меня двое детей. Список можно продолжать бесконечно.

Возможно, подумал он, это чувство повторяемости — всего лишь естественный результат старения. Возможно, это ощущает каждый, достигнув определенного возраста. А ведь если вспомнить, что большинство людей довольствуются рутинной жизнью, весьма бедной на события, то я — счастливчик, которого судьба балует разнообразием.

Но дело-то не совсем в этом. Ты уходишь от сути собственного вопроса...

— Что? — услышал он вопрос Уитворта. — А, нет, до роспуска палаты еще шесть или семь недель.

— То есть вы возвращаетесь раньше?

— Дела зовут, — ответил Росс, — я отсутствовал слишком долго.

— Ах да, дела, — понимающе ответил Осборн, вспомнив о собственных. — Кстати говоря, раз уж вы теперь хорошо знакомы с виконтом Фалмутом...

Он выжидательно помолчал, но не получил от Росса подтверждения или опровержения.

— Раз уж вы хорошо знакомы с виконтом Фалмутом и представляете его карман... то есть карманный округ, не сочтете ли вы возможным посодействовать мне своими связями: я хотел бы получить приход в Лаксуляне, а Фалмут, хоть и не владеет тамошними землями, наверняка хорошо знает местную знать. Одна его подпись на письме уже поможет делу.

— Жаль слышать, что вы покидаете Труро, — коварно ответил Росс.

— О нет, не покидаю, — заверил его Оззи Уитворт. — Местный викарий, недавно почивший в бозе, редко там бывал. Я бы хотел приумножить свой скудный доход, который, как вы понимаете, едва ли позволяет мне достойно существовать и содержать жену и растущую семью. Те крохи, которые получают священники, совершенно не соответствуют их нуждам. Поэтому два прихода или больше — это печальная, но насущная необходимость для священнослужителя, чтобы выжить.