Уинстон Грэм - Штормовая волна

Но только всё вышло не совсем так, как он ожидал. А чего он ожидал? Несмотря на собственные смелые слова, вероятно, ничего особенного. Или, напротив, что его отвергнут, когда он станет требовать законных прав, которые после длительного отсутствия почти утратил. Но на самом деле всё было наполнено нежностью. Каким-то образом всплыли чувства, которые он сам высмеивал, и превратили всё в нежность. Что бы теперь ни произошло, как бы они ни встречали друг друга сегодня или завтра, какие бы боль и обида ни наполняли его мысли, он будет это помнить. Как и Демельза. Если бы только можно было изгнать призраков.

Когда он вернулся в сонный дом, там было еще тихо, хотя Гимлетты и остальные слуги скоро встанут. Дети спали. Демельза спала. Росс оделся и снова вышел. По-прежнему сияло солнце, но на западе кучковались тучи, как бунтующие шахтеры. Росс дошел до Уил-Грейс. Насос без устали работал, выкачивая воду, всегда собирающуюся внизу. Звякали две дробилки олова. Росс хотел поболтать с одним из братьев Карноу, присматривающим за насосом, но в последний момент сменил направление и зашагал к Грамблеру. Он чувствовал себя полным энергии и пребывал в приподнятом настроении, что теперь случалось редко. Всё вокруг было так не похоже на шумные и закопченные лондонские улицы. Наверное, такой контраст — необходимый атрибут привязанности.

Хеншоу, капитан поверхностных работ на Уил-Грейс, жил в дальнем конце кучки обветшалых коттеджей и хибар, составляющих деревню Грамблер, и наверняка уже проснулся, как решил Росс.

— Вот как, капитан Росс. Не знал, что вы так быстро вернетесь. Идете на шахту, да? Пройдусь с вами, если не возражаете. Но как насчет чая?

В результате они вышли около шести, на шахте как раз менялись смены. Хорошо знакомые с Россом шахтеры столпились вокруг него, болтали, шутили, расспрашивали и пересказывали местные сплетни, но он заметил в них сдержанность, которой прежде не было. И дело не только в обычной для корнуольцев независимости — они не привыкли бить поклоны перед сквайрами, как в прочих графствах, — но многие были его друзьями с детства.

Джошуа, отец Росса, в отличие от Чарльза, отца Фрэнсиса, не пытался как-то оградить от них Росса, и мальчишки вместе ловили на удочку рыбу, боролись, устраивали пикники и играли в дюнах, а позже плавали во Францию за бренди и ромом. Даже после возвращения Росса из Америки — в двадцать четыре он уже стал хромым и покрытым шрамами ветераном — у них сложились дружеские взаимоотношения. Разница в положении, конечно же, признавалась, но по большей части игнорировалась. Теперь произошла перемена, и Росс понял ее причину. Приняв предложение виконта Фалмута и избравшись от Труро, он встал на ступеньку выше. Он стал не просто мировым судьей, решающим местные проблемы и отправляющим правосудие на местном уровне, а членом парламента, который как-никак создавал новые законы для всей страны. Вероятно, в глубине души шахтеры считали, что в стольких законах нет необходимости, достаточно и божьих заповедей.

Росс не успел поесть и проголодался, но ему показалось, что сейчас подходящий момент, чтобы надеть шляпу со свечой и спуститься в шахту вместе с новой сменой. Это как ничто другое восстановит прежние товарищеские отношения, а кроме того, Хеншоу сообщил не самые радужные новости, и Росс хотел увидеть всё собственными глазами.

Но пришлось это отложить. Шахтеры спускались вниз, по очереди ступая на лестницу, ведущую на двести футов вниз, под землю, где они проведут восемь часов. Росс дожидался Хеншоу, когда легкие шаги за спиной заставили его обернуться. Это была Демельза с Джереми и Клоуэнс.

— Капитан Полдарк, — сказала она. — Я привела двух ваших друзей.

И его заключили в объятья.

— Я не знала, говорить тебе или нет, — сказала Демельза. — Мне рассказал капитан Хеншоу, а поскольку он не любит писать, я решила в этом разобраться.

Время близилось к обеду, и они сидели на старой стене у ступеней, глядя на пляж Хендрона. День оказался холодным, и Демельза накинула плащ. Дети играли на берегу, но далеко от кромки воды, и за ними присматривала Бетси-Мария.

— На первый взгляд всё не так уж плохо, как считает Хеншоу. Южная жила, та, которую мы нашли первой и самая богатая, и впрямь становится тоньше. Это всех удивило, потому как она началась глубоко и не было оснований полагать, что она не сохранит ширину. Но вышло по-другому. Да и качество руды стало похуже. Но если работать аккуратно, то еще год она будет приносить прибыль, пусть даже и не расширится. Но северная жила совсем внизу и почти еще не разработана. По крайней мере, так это выглядит. Возможно, обманувшись на одной жиле, можно ожидать того же и от второй. Но всё равно впереди еще много лет работы, любой владелец шахты позавидует.