Анна О’Брайен - Королева в тени [litres]

Тем не менее сердце мое тревожно трепетало, а во рту пересохло. Ни в чем нельзя быть уверенным до конца. К пророчествам и слухам нельзя относиться как к пустым сплетням, о которых болтают за кружкой эля. Они обладают немалой силой и могут быть в любой момент использованы теми, кто до сих пор желает мне зла. Теми, кто может посчитать, что будет слишком опасно, если королем Англии станет десятилетний мальчик.

Ах, но я ведь столько этого ждала! И вот теперь это происходит там, наверху, в мистической атмосфере, создаваемой лучами солнца, пробивавшимися внутрь через витражные окна аббатства. Корона короля Англии находилась уже над головой Ричарда; с одной стороны ее держал архиепископ, а с другой – кузен Ричарда лорд Мортимер, граф Марч. Между ними мой мальчик казался очень маленьким, а усыпанное драгоценными камнями золото – слишком тяжелым для него. Поэтому сейчас высший священник и лорд поддерживали корону, которую когда-то Ричарду нужно будет носить самому.

Слишком юн. Слишком уязвим.

Тихое эхо под сводами аббатства, шорох шелка по дамаску и мéха по золотым цепям на шеях вельмож – все вокруг, казалось, нашептывало невнятные слова предостережения. Неужели я одна слышу все это?

Корону опустили, пока она – легонько – не коснулась лба Ричарда.

Что толку теперь в каких-то предупреждениях? Здесь были те, кто прикроет Ричарда своим щитом, пока он не вырастет, кто защитит его власть, кто вдохновит на мудрое правление страной. Все уже заняли свои места: у него был королевский совет, у него был Джон Ланкастер, у него были двое моих сыновей, Том и Джон Холланды. Ну и Уилл Монтегю, разумеется. И я тоже буду рядом. Я буду драться за него с отчаянной решимостью волчицы, защищающей своих волчат от происков охотника. Мое внимание было полностью сосредоточено на лице Ричарда, я от всей души желала ему оставаться сильным во время этой бесконечной церемонии, участницей которой сейчас была и я, несмотря на все мои опасения и дурные предчувствия.

– Церемония получается слишком долгой, – сказала я Джону Ланкастеру, когда мы планировали процедуру, каждый шаг которой записывал сидящий рядом секретарь, отмечавший у себя все наши требования. – Ему ведь всего десять лет.

– Это необходимо, – ответил тогда Джон, поглощенный подробностями, которые он вычитывал через плечо писаря.

– Но зачем? Когда дело уже сделано и все увидели, что оно сделано. Какая надобность в том, чтобы так изматывать силы его неокрепшего тела?

Уловив резкие нотки заступничества в моем голосе, Джон поднял на меня глаза.

– Тут важна каждая деталь. Все вместе это превратит твое дитя в монарха, отвечающего только перед Богом. Это покажет моим недругам, что я не вынашиваю планов присвоить корону себе. А тем, кто до сих пор с презрением относится к твоему несчастливому прошлому, продемонстрирует, что это законнорожденный ребенок, достойный быть правителем.

– Ты думаешь, я этого не знаю?

Мне не удалось скрыть свое неудовольствие, и сейчас он внимательно смотрел на меня, с трудом сдерживая раздражение.

– Не нужно на меня давить, Джоанна. Ты попросила меня защитить твоего сына. Этим я и занимаюсь. В то же время мы с тобой предстанем как два серафима, в белых одеждах и с божественным венцом на голове, которые выше любых подозрений. Ричард будет в нас нуждаться в последующие годы. И потому длинная церемония с привлечением всех добрых предзнаменований и благоприятного покровительства церкви, какие только могли прийти мне в голову, в данный момент имеет важнейшее значение. – Его улыбка внезапно стала недоброй. – Возможно, это даже убедит тебя в том, что я не замахиваюсь на трон, принадлежащий твоему сыну. И что я буду защищать его до последнего дня своей жизни. В чем я тебе уже клялся, не так ли?

Каждый пункт был расставлен по местам его пальцем, тычущим в конторку, на которой за ним записывал писарь. Я поняла его план. Мне стоило бы самой это предусмотреть, потому что замысел Ланкастера был достоин того, чтобы автором его была я. Вынужденная признать, что мне еще многому нужно учиться, я видела, что имею дело с человеком, в совершенстве владеющим искусством политических маневров. Что ж, я буду учиться быстро и усердно.

– Со своей стороны ты должна проинструктировать Ричарда, чтобы он сидел смирно, слушался распоряжений и был сосредоточенным, – продолжал Джон. – Это не тот случай, когда можно позволить себе ребячество или непослушание. Мы не должны допустить ни малейшего намека на дурное предзнаменование, на которое наши враги могли бы наброситься, как воронье, слетающееся на падаль.